Шестая жена. Роман о Екатерине Парр
Шрифт:
– Лорд Дакр заставил меня поверить, что лорд Скруп с радостью примет этот брак! – кипятилась мать.
– Может, он просто пытался быть полезным, – отозвалась Кэтрин. – Как вы поступите?
– Придется смирить свою гордость и подумать, как исправить ситуацию.
Кэтрин хотела – или ожидала – услышать другой ответ. Было ясно, что лорд Скруп испытывал терпение матери и не хотел иметь Кэтрин своей невесткой. Какой смысл хлестать дохлую лошадь? Однако девочка смолчала. Она знала, что мать лелеет амбициозные мечты о будущем своих детей, и самая дорогая ее сердцу – увидеть их в достойных браках.
– Мне придется
В июле мать получила еще одно письмо от лорда Скрупа. Она показала его Кэтрин, когда они сидели на каменной скамье в тени садовой ограды. Легкий ветерок раскачивал головки цветов на клумбах.
– Он требует ответа, – промолвила Кэтрин. – Вы разве не написали ему, миледи?
– Написала. Сказала, что мне нужно время обдумать его условия.
– Видимо, он считает, мы должны с радостью согласиться на них.
– Взгляни сюда. – Мать ткнула в письмо указательным пальцем. – Он настаивает, чтобы я выплатила первую часть приданого в августе. – Она горько рассмеялась. – Как будто я могу достать столько денег за такой короткий срок. И даже если бы могла, лорд Скруп позаботился о том, чтобы не иметь никаких обязательств. Он может выйти из соглашения по своему усмотрению и разорить меня. Кэтрин, боюсь, он не намерен довести этот брак до заключения.
Кэтрин согласно кивнула, желая, чтобы они вообще похоронили эту идею.
Мать встала:
– Когда вернусь ко двору, сделаю еще одну попытку. Я снова поговорю с лордом Дакром. Уверена, он имеет влияние на лорда Скрупа.
Кэтрин хотелось умолять мать, чтобы та не утруждала себя дальнейшими заботами о деле, которое явно было обречено на провал, но ничего не сказала. Если переговоры о помолвке продвинутся вперед, пусть мать не думает, что ее Кэтрин вовсе не хотела этого брака. Она исполнит свой долг, как подобает любящей дочери, и покажет всему миру, что счастлива принять будущее, с такой заботой обеспеченное ей.
Вскоре по приезде ко двору мать известила Кэтрин, что лорд Дакр отправился на север, но вернется в Лондон через несколько недель. В начале осени девочка получила еще одно письмо. Лорд Дакр планировал задержаться в северных графствах до начала нового года, но посоветовал лорду Скрупу проявить терпение и не торопить мать с ответом.
Кэтрин читала это, сидя за партой в пустой классной комнате. Уроки закончились, и остальные дети сразу убежали. Письмо убедило ее, что надежд на воплощение в жизнь материнских планов мало. Только глупец мог бы подумать, что при таких обстоятельствах она может обрести счастье в браке; лорд Скруп явно вынуждал мать отказаться от помолвки.
Девочка вздохнула, чувствуя себя виноватой: дело никак не шло на лад, а ее это радовало. Бродя по дому, Кэтрин торжествовала в душе: скоро она освободится от необходимости покинуть любимый Рай-Хаус, причем надолго, если все сложится по ее желанию. В августе ей исполнилось одиннадцать, мысли о юношах и о любви пока не тревожили ее. Она начинала
Мать приехала домой на Рождество, когда в печах шипело мясо, над огнем в кухне пыхтели кастрюли с пудингами и дом был наполнен дивными ароматами. Кэтрин со всей веселой компанией только-только вернулась из леса; дети притащили полные охапки зеленых ветвей, а мужчины – йольское полено, которое будет гореть в очаге в холле все праздничные дни. Мод в дорожной накидке стояла у камина и протягивала к огню руки. Она радостно приветствовала детей, заметив, как вырос Уильям и как похорошела восьмилетняя Анна.
– А ты, Кэтрин, – сказала мать, обнимая старшую дочь, – ты мила, как всегда.
Вечером после ужина все сидели в гостиной и плели венки из остролиста и плюща. Мать обратилась к Кэтрин:
– Я получила известие от лорда Дакра. Он разделяет мои тревоги и потолковал с лордом Скрупом – напомнил ему, что я из хорошего рода Гринов, сказал даже, что его требования просто возмутительны и у меня нет никакой возможности согласиться на них. Он предложил, чтобы Генри жил здесь за мой счет и занимался с пользой для себя в нашей школе. – Она вздохнула. Кэтрин догадывалась, что последует дальше. – Однако лорд Скруп непреклонен. Он не согласится ни на какие другие условия и заявил, что у меня было достаточно времени для поисков денег на приданое. Честно говоря, Кэтрин, думаю, я не буду продолжать это дело.
Дядя Уильям согласно кивнул:
– Незачем отдавать нашу Кэтрин в такую семью. Я бы посоветовал отказаться от этой партии.
– Присоединяюсь, – подхватила тетя Мэри.
– И я, – встрял Уилл. – Как глава семьи, я не хочу, чтобы моя сестра выходила замуж за Скрупа. Не сомневаюсь, есть рыба и получше.
Мать снисходительно улыбнулась ему:
– Я уверена, что ты прав, сын мой. В новом году я напишу лорду Скрупу. А теперь мы будем весело встречать Рождество.
Мод не расстроилась, получив отрывистое письмо от лорда Дакра.
– Он обижен, что я отвергла его внука. Не стоило мне пытаться перечить тем, кто выше меня! – Тон ее был резок.
Кэтрин обиды лорда Дакра ничуть не встревожили. Главное, ей не придется покидать Рай-Хаус.
Через несколько недель пришло еще одно письмо с печатью лорда Дакра. Мать прочла его, стоя в холле, а Кэтрин с нетерпением ждала, желая узнать, что в нем. Она молила Бога, чтобы лорд Скруп не изменил своего решения и не предложил более выгодные условия помолвки.
В последнее время мать говорила о лорде Дакре и лорде Скрупе исключительно в едком тоне, но теперь смягчилась.
– Кажется, твой брак в любом случае не состоялся бы, – сказал она. – На прошлой неделе бедный Генри Скруп покинул этот мир. Весенняя лихорадка унесла мальчика, да упокоит Господь его душу.
Кэтрин сильно опечалилась, услышав о судьбе бывшего жениха, которого никогда не видела, – юноши, не дожившего до пятнадцатилетия.
Вскоре после этого она испытала глубокую и настоящую боль утраты: Магдалена уехала в Орлингбери. Кэтрин помогала ей паковать вещи и готовиться к отъезду. Это стало для нее серьезным испытанием, тем более что кузина не хотела уезжать и почти непрерывно лила слезы.