Шестеренки апокалипсиса
Шрифт:
– Валера, – чуть поколебавшись, всё же ответил парень.
– Я вот чё думаю. Не к добру это. Тарелка, что мы в лесу оказались… Надо вместе держаться, понял? А то мало ли чё, ёмана…
– Да если инопланетяне на тарелке прилетели – им всё равно, что одного человека валить, что двух. Мы для них как неандертальцы…
– Не ан дер кто, ёмана? Сам такой!
– Ну, неандертальцы – люди каменного века. Дикари. Обезьяны. Вымершие…
– Ты это, не умничай. И не юли. На вопрос-то отвечать будешь, нет?
– Да пошли, я против, что ли, – Валера даже удивился такому напору и тому, как его собеседник резко меняет настроение – вот он доброжелательный и почти вежливый, а вот – начинает быковать… Студент
И они продолжили свою дорогу по жалобно хрустящему щебню, бурому не то от железнодорожной грязи, не то от ржавчины, теперь уже вдвоём. Новый попутчик Валеры пошёл посередине, между рельсами, всем своим видом показывая нежелание сдвинуться в сторону. Ничего не оставалось, кроме как пристроиться с краю, где удобные шпалы в основном были до верху завалены камнями. Правда, с другой стороны, нет и худа без добра – так можно было шагать шире, не подстраиваясь под слишком короткие промежутки.
Спустя пару минут Валера, которого тяготило молчание, заговорил:
– Ты откуда, кстати?
– Из Новгорода.
– Великого?
– Ага.
– Ничего себе! А я – из Питера. Это рядом, конечно, но всё же…
– Да, муть какая-то, ёмана. Вон, зырь назад – кусок тарелки торчит.
Валера обернулся. Пробежавшись взглядом вдоль тянущихся вдаль бурых полосок рельс, поднял глаза выше, к верхушкам неподвижных деревьев. И – действительно, разглядел что-то странное в просветах между листвой. Сильно удивившись при этом, как же умудрился не обратить на такую громадину внимания раньше. У парня засосало под ложечкой – ему реально стало страшно. Ситуация, в которую он невольно угодил, да и вообще всё вокруг ему всё меньше и меньше нравилось. Удивление ещё не прошло, как по хребту, царапая холодными когтями, побежали мурашки, а в душу стал проникать леденящий не страх даже – настоящий ужас. Показалось, что нечто невыразимо чуждое смотрит оттуда, издалека, что оно готово сорваться с места, сожрать жалкую букашку, возомнившую себя властелином мира и вершиной пищевой цепочки… И вдруг захотелось куда-нибудь спрятаться, так, чтобы не было видно с неба. А то мало ли что… Какие-то мгновения парень даже всерьёз обдумывал мысль снова скрыться в лесу, хотел предложить такой вариант. Но посмотрел на внешне невозмутимого спутника, решил всё же оставить мысли при себе.
Догнав его, и не подумавшего ждать зазевавшегося спутника, и поминутно оглядываясь на висящую в небе тарелку, Валера снова пошёл рядом. Сделал ещё несколько попыток начать разговор – но они все глохли, едва только начавшись. Оба невольных попутчика были заметно уставшими, да и Евген вообще, по всей видимости, не горел желанием общаться. Компания этого немногословного и со всех сторон подозрительного типа начинала тяготить. Так же как и то, что приходилось идти теперь медленнее. Ведь понемногу темнело, а встречать ночь не пойми где не хотелось совершенно. Странное серое небо будто набухало и всё сильнее давило на землю тьмой, это действовало на нервы. К тому же было всё так же тихо – ни ветерка, ни шороха, будто мир умер…
Опостылевшая за много часов железнодорожная колея уже буквально начинала бесить, а то, что дороге не видно конца, напрягало всё сильнее. Жалобно урчащий в животе голод и сушившая горло жажда не давали раздражению разрастись, перейти в активную фазу, и до времени задвигали его подальше, на задворки сознания. Однако злость тихо тлела, готовая выплеснуться в любой момент.
К счастью, идти так оставалось уже недолго: впереди показался какой-то просвет, и, не сговариваясь ускорив шаг, спутники быстро вышли к железнодорожному переезду. Там их ждало неожиданное зрелище. На обеих полосах и даже на обочинах дороги стояли машины – огромная пробка, тянувшаяся настолько, насколько хватало глаз. Причём, судя по всему, все когда-то двигались в одном направлении, будто убегая от чего-то… Когда-то – потому что шины практически у всех автомобилей были спущены, металл на многих уже начала покрывать ржавчина, не говоря о том, что тут и там виднелись битые стёкла и фары.
– Что тут происходит, ёмана? – Евген задал явно риторический вопрос.
– Скорее, происходило… Вряд ли что-то хорошее.
– Слушай… А ты веришь в зомби? Вдруг случился этот… Зомби-апокалипсис, понял?
– Не верю. Вернее, не верил… Сейчас, кажется, готов поверить во что угодно. Но – может, это просто какая-то старая свалка?
– Свалка, ага… Вон джип почти новый, ёмана! Ну, был новым недавно. Никто бы в своём уме не избавился от него. Да и не так они выглядят, свалки эти… Тут явно что-то нечисто, это я тебе говорю, понял?
Валера не ответил, но молча согласился. На что-то естественное и нормальное всё происходящее вокруг походило мало. Особенно небо. Всё что угодно можно было бы объяснить, но не его… И висящую там тарелку. Невольный взгляд нашёл её всё так же неподвижно висящей где-то там, вдалеке.
– Пошли, пошмонаем. Может, найдём чего…
– Э-э-э…
– Да не дрейфь! Зуб даю, хозяева не вернутся, – с этими довольно страшными, если задуматься, словами Евген направился к машинам. И Валера последовал за ним, поколебавшись только совсем чуть-чуть. Сначала осторожно, а потом – всё смелее и смелее, он начал залезать в те машины, что были открыты, и у которых были разбиты стёкла, а через какое-то время даже решился на то, чтобы самому вламываться в те, где оказывалось заперто. Помогала в этом найденная в одном из первых же обследованных автомобилей фомка.
Как назло – ничего действительно полезного долго не попадалось ни первому, ни второму. Только аптечки, огнетушители, гаечные ключи, компрессоры, высохшие влажные салфетки, прочий хлам… Пара сумок, куртка, в которой явно валялись по земле и всю извозили в масле. Оранжевые безрукавки. Всё это добро извлекалось наружу, сваливалось в кучу, но практическая применимость его была сомнительной. Не попадалось ни крошки съестного, ни единого засохшего сухаря, не говоря уже о воде… Учитывая всё более и более сгущавшуюся тьму, перспектива спать прямо здесь, посреди леса, голодным и изнывающим от жажды становилась всё более реальной. Но тем не менее, поиски были не напрасны – в конце концов их ждало кое-что очень интересное.
Когда Евген окликнул Валеру, тот как раз с досадой и всё крепнущим – куда уж дальше? – раздражением вылезал из очередной легковушки. Оглянувшись на звук, парень увидел машущего рукой спутника. Тот высунулся из кузова съехавшего в кювет армейского грузовика, с ещё различимой сквозь ржавчину чёрной краской на госномере.
– Эй, ходь сюды! Тут чё-то везли, ёмана… Помоги вытащить, а?
Валера неспешно подошёл, встал под кузовом и с несколько отстранённым любопытством помог извлечь наружу металлический ящик со странной эмблемой сбоку – перевитыми между собой разноцветными спиралями, которые при первом взгляде напоминали клубок ниток.
– Так, посмотрим, чё тут служивые везли…
Крякнув, Евген одним резким движением вскрыл монтировкой крышку ящика – будто всю жизнь этим занимался. Хотя, кто знает – может, оно так и было… Запустив руку внутрь, спустя пару мгновений гопник без всякой торжественности извлёк наружу что-то слегка блеснувшее в скудных остатках вечернего света.
– Ого! Это они чё, ювелирный вынесли, что ли?
Ящик был доверху заполнен тускло переливающимися браслетами. Секунду поколебавшись и оценивающе посмотрев на спутника, крутившего в руках безделушку, Валера тоже взял одну. Евген не стал препятствовать.