Шестеро против Темного
Шрифт:
– Сеорита, видимо, очень спешит, – с чувством оскорбленного достоинства констатировал Рогиро, когда Элька пролетела прямо сквозь призрачное обличье родовитого ильтарийца, ныне штатного библиотекаря команды.
Колдунья резко притормозила и развернулась. Просчитавшей траекторию своего движения девушке не составило труда сообразить, чем глубоко уязвлен бесплотный дух. Стараясь загладить невольную вину, Элька лучезарно улыбнулась, как улыбалась всегда после очередной шкоды, будучи поймана с поличным, и бодро поздоровалась:
– Привет, Рогиро, как жизнь?
– Вы хотите сказать, как смерть, сеорита? – съехидничал зловредный дух, не вовремя вздумавший покинуть
– Ну не придирайся к словам, – скорчила уморительную мордашку девушка. – «Cogito ergo sum. Я мыслю – значит, существую» [3] , умный человек сказал, математику знал! А каким образом существую, не так уж и важно. А?
3
Cogito ergo sum (Мыслю, следовательно, существую). – Слова французского философа Рене Декарта (1596–1650) из его сочинений «Рассуждение о методе» («Discours de la methode», 1637) и «Начала философии» («Principia philosophae», 1644).
– Нет, – процедил сеор Гарсидо и добавил своим изысканно-колким тоном: – Но если сеорите понравилось разрывать на куски мою призрачную оболочку, она может делать это столь часто, сколь ей заблагорассудится. В конце концов, каждый сеор – слуга сеорите, в призрачном он обличье или во плоти – не так уж и важно! А?
– Вредный ты тип, Рогиро, или, может, встал не с той ноги, – пожаловалась Элька, моментально вспомнила, что призраки не только не живут в органическом понимании этого слова, но и спать тоже не могут, и попыталась извиниться еще разок: – Я же не нарочно сквозь тебя пробежала. И вообще, то тебе нравится быть призраком, то не нравится, ты бы уж определился, в конце концов, вместо того чтобы ядом плеваться. Хотела бы я, чтобы ты был таким, как тебя это устраивает в любом из миров!
– Я бы тоже хотел. Учту ваши пожелания, сеорита, – буркнул пребывающий не в духе дух оскорбленного сеора и, отвернувшись от языкастой девчонки, углубился в стену.
Вернее лишь попытался в нее углубиться, но вместо этого изо всех сил шарахнулся высоким благородным челом о твердую поверхность стены, обшитой до уровня талии тонкими буковыми досками, а выше так и оставшейся светлым камнем. Рогиро взвыл не столько от боли, сколько от удивления, а потом принялся суматошно хлопать по своей груди, бедрам, ногам и бормотать: «Что это? Что? Что случилось?» Догадливая Элька протянула руку и для проверки ущипнула Рогиро за первую подвернувшуюся ей часть тела. Сеор возмущенно зашипел, потирая филей:
– Право, мы с вами не в столь близких отношениях, сеорита, чтобы вы позволяли себе такие вольности!
– Вот тебе и на, что-то действительно случилось, – протянула Элька, в веселом замешательстве потерла нос и подергала сама себя за хвостик светлых волос, как правило, это помогало думать.
– Опять доколдовалась? – как всегда вовремя возникая в коридоре, укоризненно уронил Гал, смерив Эльку и Рогиро мрачным взглядом.
– Почему сразу я? – попыталась оправдаться девушка, захлопав ресницами.
– А кто? Не я же? – хмыкнул воитель и, ухватив взъерошенную хаотическую колдунью за локоть, поволок ее вверх по лестнице, бросив Рогиро непререкаемым тоном: – Следуй за нами!
На ходу вспоминая, как полагается подниматься по лестнице с помощью ног, пользуясь ступеньками и перилами, а не на бреющем призрачном полете, благородный сеор без всяких препирательств касательно того, уполномочен ли сеор Эсгал Аэлленниоль отдавать ему распоряжения или нет, покорно пошел вслед за воителем. Гал умел приказывать так, что желания спорить с ним ни у кого не возникало. Элька не в счет.
– Вот! – объявил воин, возникая на пороге зала совещаний и выталкивая вперед Эльку, как сорванца, пойманного за кражей яблок в чужом саду.
– Что именно «вот», мосье Эсгал? – поинтересовался неизменно вежливый Лукас Д’Агар, отрываясь от страниц «Дорожного атласа» – великого магического творения Сил Мира, дарованного команде для облегчения подготовительной части работы.
– Если ты хочешь представить нам эту красотку, так мы уже знакомы! – весело подтвердил Рэнд, раскачиваясь на стуле по рискованной амплитуде. – Я даже имя ее знаю. Сейчас вспомню! Что-то на букву «Э», кажется или «Л»? Нет, на «Э», кажется, зовут тебя, вернее, одного из тебя, тебя так длинно и много [4] …
4
Напомню читателям, что полное имя Гала звучит как Эсгал Аэлленниоль ди Винсен Аэллад эль Амарен Хелек Ангрен.
– Товарищ начальник мне опять дело шьет, – печально вздохнула Элька, сцепив руки так, как будто на ней были наручники.
Макс и Мирей, только собиравшиеся садиться на свои места за общим столом, не сдержались и прыснули.
– Она заколдовала Рогиро, – не опустившись до пикировки с языкастым вором, буркнул Эсгал, отступая назад, чтобы дать возможность сеору Гарсидо войти в зал и явить себя обществу во всей красе.
– Заколдовала? – недоуменно переспросил Лукас, пытаясь понять, почему тревожится воин, но чуткая целительница Мирей уловила перемену раньше. Опередив мага, эльфийка изумленно воскликнула:
– Рогиро, ты опять стал живым?
– Вот тебе раз! Правда, что ли? А ну-ка! – восхищенно завопил Рэнд и, оставив в покое многострадальный стул, вскочил, подбежал к пребывающему в неком подобии психологического шока бывшему привидению и ущипнул его как раз за то же самое место, куда несколько минут назад целилась Элька.
Рогиро опять взвыл и вышел из состояния ступора, в котором подчинялся безапелляционным командам Эсгала.
– Поосторожнее с руками, если не желаете лишиться их, сеор, – отступив на шаг, зловеще предостерег Фина Рогиро, потер зад и вздохнул. Но это был не просто вздох, кажется, оживший дух пробовал на вкус сам воздух, смакуя каждую его молекулу, словно редчайшее коллекционное вино из тех, что стояли на полках бара в столовой.
Команда окружила бывшее привидение, с любопытством взирая на симпатичного элегантного господина, неизвестно каким образом вновь обретшего плоть. В глазах Макса, сподобившегося надеть кроссовки, явственно читалось фанатичное желание уволочь Рогиро в свою рабочую комнату с кучей техники и подвергнуть самым подробным и зверским исследованиям, кажется, даже руки подергивались от нетерпения.
– Сеорита Мирей права, я снова обладаю телом, – изумленно констатировал Рогиро, разглядывая свою теплую, состоящую из мяса и костей, как подсказывали его ощущения, руку. Через длинные пальцы и ладонь больше не просвечивал пол, а жесткое кружево рубашки чуть кололо кожу.