Шестое действие
Шрифт:
Тот снял маску, и Форсети кивнул.
– Продолжаете работать на Оранов?
– Можно сказать и так.
– Похоже, нам надо поговорить. Тем более что для слежки нас слишком много, а для штурма – слишком мало. Идемте, нас сменят.
Анкрен не спешила показаться, и Мерсер сделал ей знак следовать за ними. Сам он был несколько озадачен. Одно дело, когда Форсети посылает агента в другую провинцию, и совсем другое, когда он действует сам, да еще, по-видимому, не один.
Не один. Стоило пройти несколько шагов по улице Прядильщиц, как навстречу
– Анкрен, я получил твое послание.
Мерсер с неудовольствием отметил, что капитан обращается к ней на «ты». Вдобавок из этого обращения следовало, что она назвалась Форсети не Гердой Григан, как обычно в общении с посторонними, но Анкрен, что тоже не было настоящим именем, однако предполагало некую степень доверия. Ответ Анкрен несколько его утешил.
– Отрадно, – сухо произнесла она. – Только зачем было приезжать?
– Я бы не приехал, если б верил, что Роуэн направится в Эрдскую провинцию. Но я в этом усомнился. И оказался прав.
– Капитан, Роуэн вернулся? – вмешался Мерсер. – Или вы приберегаете эти сведения для себя?
– У меня есть основания считать, что он вернулся. Вчера мы видели, как во двор въехала карета. Правда, кто был внутри, рассмотреть не удалось. Но карета из этих, из новых. Места там достаточно для дюжины человек.
Анкрен едва заметно улыбнулась: вспомнила Аллеву и несуществующий экипаж того же фасона.
– Роуэн имеет обыкновение таскать с собой портшез, – сказал Мерсер.
– Но портшез должен ведь кто-то носить. А при карете были только форейтор или слуга на запятках.
– В Галвине его сопровождали четверо. По меньшей мере. – О Венделе, который тоже находился в Галвине в это время, Мерсер умолчал. Он не знал, написала ли о нем Анкрен в своем донесении, однако предполагал, что нет.
Они вышли на набережную. Наступали предутренние часы, и праздничное буйство сходило на нет. Но в тот самый миг, когда перед ними черным лаком блеснула река, на другом берегу припозднившиеся весельчаки попытались возобновить фейерверк. Но что-то у них не получилось. За треском и шипением последовала не яркая вспышка, а вой разочарования.
Форсети вздрогнул от неожиданности, стянул маску.
– Черт знает что… Никак не могу привыкнуть к здешним развлечениям, – оправдываясь, произнес он. – По мне – если грохот и стрельба, значит, взрывают и стреляют. Представляю, сколько преступлений можно совершить незаметно под прикрытием праздничного шума.
– Кстати, о преступлениях. Вы так и не ответили, зачем приехали в Нессу, да еще так спешно. По Фораннанской дороге скакали, верно?
– Верно. На других дорогах еще снег… А зачем – вы что, слепой, Мерсер? Мне нужен Роуэн.
– Как же вы собираетесь его арестовать? У вас нет власти в Карнионе.
– Я лично не могу. Но здешняя полиция может. И если договориться с сенатом о выдаче…
– Послушайте, господа, – заявила Анкрен, – вы так и будете стоять посреди мостовой и препираться?
– Можно найти какой-нибудь кабак, – сказал Мерсер. – По случаю карнавала они все открыты до утра.
– Не стоит. За двое суток мне здешний карнавал уже поперек глотки. – Наверняка отказ Форсети имел более веские основания, но полицейский предпочел о них не распространяться. – На улице тепло до неприличия, сядем и поговорим.
Сидеть, кроме как на парапете набережной, было негде. Туда Форсети и направился. От реки несло сыростью. Форсети извлек из-за пазухи плоскую флягу.
– Не печальтесь, что не попали в кабак. У меня есть кое-что получше местной кислятины. – Он отхлебнул из фляги и протянул ее Мерсеру.
– Чувствую, намечается мужской разговор, – сказала Анкрен. – Капитан, если у тебя нет сейчас для меня поручений, я уйду и попробую пару часов вздремнуть.
– Если твой друг не возражает…
– Конечно, иди, – согласился Мерсер.
– Ладно. Если что, Форсети, передай с Мерсером, как тебя найти.
Она повернулась и зашагала к мосту.
Мерсер взял у Форсети флягу и сделал глоток, предполагая, что там аквавита. Но это оказался коньяк. Недурно живет тайная полиция. Пить в маске было неудобно, Мерсер снял личину и встретился с осуждающим взглядом Форсети.
– И вы позволите ей идти по городу в одиночку, ночью, среди пьяной толпы?
Мерсер чуть не поперхнулся. От Форсети он ожидал чего угодно, кроме этого. Он вернул фляжку владельцу и заметил:
– Насколько я знаю, вам известно о способностях Анкрен, из-за которых она в большей безопасности, чем вы или я. И она не любит, когда ее опекают. А главное – с какой стати вы, заславший Анкрен в другую часть империи, по зимним дорогам, беретесь упрекать меня, что я позволяю ей ходить по ночным улицам? Это лицемерие, Форсети.
Мерсер несколько кривил душой. Если бы Анкрен не хотела уехать, черта с два Форсети сумел бы ее заставить. И полицейский должен был это понимать. Но тот сказал:
– У нас с Анкрен… или госпожой Григан, как она предпочитает себя называть, сугубо деловые отношения. У вас, как я понимаю, – нет.
Фраза насчет «сугубо деловых отношений» очень Мерсеру не понравилась, поскольку в прошлом году он слышал ее от Анкрен. Но он предпочел не развивать эту тему.
– Хорошо. Оставим это. Вернемся к тому, на чем прервались, – к вашему пребыванию в Нессе. В чем дело, если это не тайна?
– Разумеется, тайна. Но если я буду молчать, вы станете допытываться и помешаете мне. Отчасти я захотел приехать из сентиментальных соображений… Мои предки с материнской стороны вынуждены были бежать отсюда, и я никогда не видел Карнионы Прекрасной.