Шевалье де Сент-Эрмин. Том 2
Шрифт:
В 1649 году правительство грузило на корабли Сен-Мало, идущие в Канаду, огромное количество проституток, дабы населить новую колонию. Каждая по прибытии находила супруга, и через две недели после приезда ни одна не оставалась незамужней. Каждая приносила в приданое быка и корову, борова и свинью, петуха и курицу, два бочонка солонины, несколько ружей и одиннадцать экю.
Достоинства людей из Сен-Мало были столь широко известны, что флагманские экипажи предпочитали набирать из местных моряков. Людовик XIV утвердил сей обычай законодательно.
Флот Сен-Мало состоял теперь из ста пятидесяти кораблей: шестьдесят — менее ста тонн и девяносто — от ста тонн до четырехсот.
Именно
В 1704 году, во время войны за испанское наследство, столь губительной для Франции, Сен-Мало одержал восемьдесят одну победу, которые принесли два миллиона четыреста двадцать две тысячи шестьсот пятьдесят ливров и два денье. Жители славного города открыли торговлю с Мокко, основали банки в Сурате, Калькутте и Пондишери, завоевали Рио-де-Жанейро, овладели островом Маврикий, который получил название остров Франции; расширили город, окружили крепостной стеной, и со смертью Дюгэ-Труэна произвели на свет ему замену, Маэ де ла Бурдоннэ, который управлял островами Бурбон и островом Франции и исправил ошибки французов в Азии.
Во время роковых войн царствования Людовика XV, войн, которые завершились позорным торгом 1763 года [7] , Сен-Мало терпел катастрофические убытки. Несмотря на надежды, вдохновленные новым царствованием Людовика XVI, корсарское братство слабело изо дня в день, и в революционной буре 1789–1792 годов было полностью изничтожено. К концу 93-го там оставалось только два или три пиратских суденышка.
Но прежде в 1790 году Сен-Серван, до тех пор бывший пригородом Сен-Мало, отделился, и часть жителей перебралась туда.
7
Парижский мирный договор 1763 г. между Великобританией и Португалией, с одной стороны, и Францией и Испанией — с другой, завершивший участие этих стран в Семилетней войне 1756-63 гг. — Прим. ред.
Наконец к июлю 1793 году, после отъезда проконсула Ле Карпантье, Сен-Мало вздохнул свободнее, горожане сумели снарядить пять маленьких корсаров. С 1796 по 1797 год их стало тридцать, хотя некоторые были вооружены лишь мушкетонами да ружьями. В следующем году горожане снарядили двадцать восемь новых корсаров. Это количество сохранялось неизменным вплоть до перемирия с Англией в 1801 году.
Но мир, как мы знаем, продлился лишь одно мгновение, и в 1803 году военные действия возобновились. Их жестокость свидетельствовала о неутихающей ненависти двух народов.
Героями того времени стали Ле Мэм, Ле Жолиф, Ле Трехуарт и Сюркуф.
О последнем-то мы и расскажем.
L
ТАВЕРНА ГОСПОЖИ ЛЕРУ
Восьмого июля 1804 года, около одиннадцати утра, когда флотилия низких облаков, выбравшихся из моря, да так и не
Молодой человек достиг Сийона, выходившего на квартал Рокабей.
Сийон был узким молом меж морем и внутренней бухтой и соединял Сен-Мало и Сен-Серван. В обоих городах было слышно, как море каждой волной яростно билось о мол тридцати шагов в высоту и без малого восьми в ширину. Грозный прилив, пришедший сразиться с дамбой, обрушивал на нее валы высотой с дом, которые с ужасным шумом разбивались и падали во внутреннюю бухту. Редко кто дерзал пройти по узкой насыпной дороге, когда ветер и море терзали строптивую перемычку. Волны легко смывали с переезда в залив не только людей, но и экипажи с лошадьми. Было бы разумнее переждать, пока борьба стихий немного поутихнет, и перейти Сийон в более благоприятную пору. Путник, не раздумывая, вступил на насыпь. Дважды за то время, пока он пересекал дамбу, море, словно двуглавый монстр, разевало двойную пасть, чтобы пожрать его, и обрушивало гигантские волны. Но молодой человек, не ускоряя шага, добрался до противоположного конца Сийона и пошел вдоль стены замка, которая, не, уберегая от дождя, все же спасала от ветра и моря.
Так, по колено в воде, наш путешественник подошел к подвесному мосту и спустился в город. Войдя в Сен-Мало, он огляделся и, решительно взяв влево, вскоре оказался на маленькой площади, где ныне пристроилось кафе Франклин. Отсюда он свернул на улицу, которая, как он думал, выведет его с площади Масляной на улицу Поперечную, да заплутал в сети улочек, самая просторная из которых была не шире пары шагов. В одной из дверных ниш неподалеку хоронился от дождя пожилой моряк.
— Эй, дружище! — окликнул его путник. — Не укажешь ли ты мне таверну госпожи Леру?
— «У "Победоносного"», что ль? — откликнулся моряк.
— Ту самую!
— Ты бывал там, друг? — заинтересовался собеседник.
— Нет, только слышал о ней.
— Дьявол меня забери! — изрек матрос.
— Разве я ошибся?
— Ха! Что говорить, гавань хороша, но прежде чем кинуть там якорь, набей-ка карман потуже.
— Укажи мне таверну, и, если хочешь, приходи поужинать со мной. Мы разопьем бутылочку лучшего вина и отведаем нежнейшего ягнячьего окорока.
— Я не прочь, — отозвался матрос, не отказывая в компании. — И кого спросить?
— Рене, — ответил путешественник.
— Отлично, так когда?
— С семи до восьми вечера. Но ты не ответил на мой вопрос.
— На который?
— Я спрашивал у тебя дорогу к таверне госпожи Леру.
— Улица Поперечная в двадцати шагах отсюда, — ответил матрос, — ты заметишь вывеску. Но помни: чтобы в «Победоносном» хорошо приняли, сперва надо хлопнуть на стол мешок с золотом да сказать: «Налейте мне выпить и дайте перекусить, деньжата у меня водятся, как видите».