Шейх и невеста напрокат
Шрифт:
Она прервалась, не только чтобы отдышаться, но и потому, что Катеб смотрел куда-то мимо, словно и не слушал.
Наконец он обратил взгляд на нее, только в нем не было ничуточки дружелюбия. Виктория почувствовала, как до самого браслета на лодыжке пробежал холод.
– Ты принимаешь противозачаточные средства? – спросил Катеб.
– Что?
Он ждал ответа, сверля ее сердитыми глазами.
– Так принимаешь или нет?
«Противозачаточные средства… То есть…»
У нее рот раскрылся от удивления, и Виктория сознательно сжала губы. Они занимались любовью, он не пользовался презервативом, а из этого следует, что за предохранение отвечала она.
Виктория должна была подождать, пока он не пригласит ее сесть, но внезапно все это уже не имело для нее такой важности, и она плюхнулась на один из стульев напротив письменного стола.
– Я не думала… – начала Виктория.
– Ты не думала, – утвердительно произнес Катеб.
– Нет.
– Ну, разумеется, ты же собиралась подловить Надима. Пыталась затащить его в свою постель? Надеялась забеременеть, а потом заставить его жениться?
Виктория вскочила со стула.
– Что?! Ты в своем уме? Я бы в жизни так не поступила!
– И я должен тебе поверить?
– Он был моим начальником! Все это время, пока мы вместе работали, я относилась к нему и его положению с большим уважением.
– Ты хотела выйти за него замуж.
«Катеб что, нарочно такой упрямый?»
– Это я уже объясняла. Надим мне был не нужен, я просто искала спокойствия – чтобы не пришлось волноваться о том, какую гадость в очередной раз выкинет мой отец. Ты же сам его видел. Он предложил меня вовремя игры в карты. А как бы вы после этого себя чувствовали?
– Получается, не вышло с Надимом, сойдет и другой богач. Похоже, наш договор тебе понравился. Спланировали это вместе с отцом? Он специально жульничал?
Будь Катеб ближе, она бы дала ему пощечину. Из-за столь серьезной ошибки Виктория рисковала оказаться в тюрьме, но сейчас ей было на это наплевать.
– Да как вы смеете! – возмутилась она. – Я сказала правду. Ты же сам все видел, когда это случилось. Конечно, вы знаете моего отца всего несколько часов, но я уверена, вам и этого хватило, чтобы понять, что он за тип. Я совсем на него не похожа и слово дала лишь потому, что пообещала это матери. Другой причины здесь нет.
Виктория разозлилась и хотела что-нибудь в него зашвырнуть или же расплакаться. Тем не менее, она не стала делать ни того, ни другого, а стойко сдержала бьющие ключом эмоции.
Катеб поднялся и подошел к ней.
– У тебя ничего не получится, Виктория. Мне совершенно ясно, кто ты и что из себя представляешь. Я в жизни тебе не поверю. Ты затеяла эту игру и проиграла! Тебе никогда у меня не выиграть!
– Я и не собираюсь с тобой тягаться! – прокричала она. – Какое самомнение!
– Когда мы расстанемся, ты не получишь ничего, кроме свободы.
– А мне ничего и не нужно. – Виктория надеялась, что больше никогда его не увидит. – Ты считаешь, я все спланировала? Неужели ты думаешь, что вчера я нарочно разгуливала перед тобой в том платье, мечтая, что ты потеряешь контроль и со мной переспишь?
– Ты это спланировала.
– Ошибаешься! Никогда бы так не поступила.
– Я не верю.
– Вообще-то обещание не сдержали вы, – огрызнулась Виктория. – Мы не должны были заниматься любовью! Или вы уже об этом забыли? Разве не вы дали слово?
По его лицу что-то промелькнуло.
– Ты освободила меня от обещания.
– Ну да, как же! Типичная реакция мужика. Никогда не отвечаете за свои поступки. Тебя никто не заставлял заниматься со мной любовью, Катеб! О презервативе не побеспокоился ты, а значит, и виноват в этом ничуть не меньше моего. Но ведь мы не станем об этом говорить? Зачем же? Давай-ка лучше обвиним женщину, ведь это куда проще, чем смотреть правде в глаза.
Виктория уперла руки в боки, гнев придал ей сил.
– И кстати, раз уж речь зашла о незащищенном сексе, мне есть о чем переживать? Одна из твоих цыпочек случайно не оставила тебе в наследство какую-нибудь дрянь?
Катеб пристально на нее смотрел, сощурив глаза.
– Ты еще смеешь во мне сомневаться?
– Кто-то же должен.
– Тебе не о чем беспокоиться, – казалось, он говорил, стиснув зубы.
– Приятно слышать. У меня вопрос, ты привез меня сюда как любовницу… Может, я одна чего-то недопонимаю, но разве это не подразумевает занятий сексом? Нет, погоди-ка! В пустыне ты мне сказал, что до приезда в деревню ничего не будет. И когда ты собирался побеседовать со мной о предохранении? Ну? Весь из себя такой умный с королевскими манерами. Почему ты считаешь правильным предполагать? Если твоя чертова сперма столь драгоценна, стоит получше охранять ее от интриганок, желающих заманить тебя в постель.
Катеб напрягся и, кажется, стал выше на вид. Открыл рот, но так и не успел ничего сказать, потому что Виктория его прервала.
– Можешь даже не заводить свою пластинку про принца Катеба и остальную ерунду. Типа ты не мальчиш-плохиш. Я не сделала ничего ужасного! Сам не спросил, принимаю ли я противозачаточные средства, а об этом стоило поинтересоваться заранее.
– Возвращайся в гарем, – прорычал он.
– Теперь я в тюрьме? Меня больше оттуда не выпустят? Ты не сдержишь и это слово? – Виктория дрожала от ярости и от страха. Катеб влиятельный мужчина, они сейчас в пустыне – она исчезнет, и никто об этом не узнает. Кто станет ее искать?
Но Виктория не собиралась поддаваться страху. Этому она научилась уже давно. Нужно быть сильной и не давать себя в обиду, ведь никто не заступится.
– Отправляйся в гарем, – повторил принц. – Пока я не узнаю, беременна ты или нет, останешься в деревне.
Ей не понравилось, как прозвучало «беременна ты или нет».
– Потом вернешься в город.
О том, что будет, если она носит ребенка, Виктория даже и спрашивать не стала. Законы Эль Дехария она знала достаточно хорошо, чтобы сообразить – ребенка ей не отдадут. Захочет его видеть, останется в этой ловушке навсегда.