Шифер зашуршал
Шрифт:
"Вот и думай кто это"? И мысля у меня скакнула.
– Я, вообще то, телохранителей собирался подыскать для себя, - моя фраза отдавала барством, потому что Шатров фыркнул.
– Я барон Борн.
– Неужели! Девочки нам, сразу крупно повезло!
– глазки у брюнетки загорелись огнями доллара в квадрильоне.
– Давайте доставайте рекомендации, для барона.
– Ага, давайте сразу и реноме и портфолио...
Ляльки стали выуживать из сумочек бумаги. А я сперва осмотрел их багаж: скромные чемоданы-тележки и привязанные
"И чьто там, а?" Бамс. Рекомендации, что подали мне чернявенькие, были от генерала Муравьёва.
– Да ну на, - ляпнул Шатров. Заглядывал он в бумаги тоже.
– Откуда он их знает?
– Девушки, после авто перевода фразы Шатрова, потупили глазки.
– И чего, Борн, это они застеснялись, а?
– Ну, позвони, дяде центральному жандармополицаю, узнаешь, чего, - предложил тёзке. Тот и позвонил.
– ... с чердака спустились? ... саблями махали? ... трое порезанных, шесть вырубленных?
– донеслось до меня. Хоть Шатров и отошёл от нашей группы, но у меня был жеж, чудо-приборчик, от Мелехова. Да встроенный в мой авто переводчик.
– Да, согласен, их только Борн, может обуздать.
– Короче, Борн, даже не знаю, как тебе и сказать, в общем, бери их...
– Беру. Становись. Равняйсь. Смирно. По порядку номеров рассчитайсь, - строго скомандовал. Белоручка чё...
Барышни, непонятно каких народов и рас, чётко, в три секунды, выстроились, замерли и ясно произнесли: "Сэр, Рия, сэр. Сэр, Дея, сэр. Сэр, Трея, сэр. Сэр, Чия, сэр". 1, 2, 3, 4.
– Вольно, бойчихи. Значит, так, номерные мои....
– Эх, - завидовал Шатров.
– Новую моду ведь заводишь. Может и мне таких же бедовых подыскать?
Покивал тёзке и отправил "девичий спецназ" домой. А станичный владетель одобрительно кивал всем моим командам...
– Слушай, атаман, - обратился тёзка к Громову, - чего-то в станице не хватает?
– Так, наш собор Александра Невского "уехал" в станицу Атаманскую, - пояснял атаман, - в двадцати вёрстах теперя от Егорлыцкой.
Дальше атаман тихо забормотал свои недовольства, за такой вот непорядок. И до нас донёсся недовольный голосище начальника станции. За такой же непорядок, только на вверенной ему по чину территории: "Какая, падла, стибрила, пи-пи-пи, тупик? Я у вас спрашиваю, лентяи, пи-пи-пи, куда делся тупик?
– Эва, как могёт, - прямо запылал завистью Громов.
– За что это он их? За тупик? Досье центрового матерщинника станицы нужно пополнить сими руладами. Ласково просимо, составьте мне, господа, компанию...
Пошли слушать рулады, трели, и пассажи непечатных речений. Репертуар у Матюгина Серафима Ионовича был шикарный. Где-то тысячи три суждений. Плюс голос посильней, чем у Борисова. Тройка его работников вяло отбивалась от бегемотского напора начальника станции.
– Это, пи-пи, отговорки. Засужу, пи-пи-пи и премии лишу, пи-пи, - бушевал Серафим.
– Могет
– ответ пролетариев. А Серафим неистовствовал:
– Почему спил у рельсов свежий, пи-пи-пи? А, пи-пи-пи?..
Это продолжалось до тех пор, пока Шатров не заметил туман на востоке.
– Тихо!
– рявкнул.
– Туман сюда валит! Валим отселя!
– Мы отбежали. Раз, и густой туман правильно повис над свежим спилом рельсов.
– Ну, вот жди теперь чего-то, пи-пи-пи-пи. Загиб у Шатрова тоже был шикарным.
– Надо звонить начальству...
– А это ты правильно догадался, - проговорил.
Засекли время. Через пять минут туман истаял. Перед нами была другая местность, более степная, и "новыя путя", как выразился один из работников станции. Матюгин выдал порцию новых перлов и убежал.
Мы с атаманами посмотрели ещё раз на двухниточные пути. С нашей стороны были рельсы Р65-Т1-М76Т-25-3/2 ГОСТ Р 51685-2000, с железобетонными балками переменного сечения. Новые, из тумана - рельсы железнодорожные (Р50), но с деревянными шпалами (КД), пропитанных креозотом.
– Тут - XXI век, там - XIX-й. Даа, и кто к нам в гости приедет?
– почесался Шатров.
– Поехали домой, барон. Атаман, поезжай к пограничникам.
Шатров добавил ещё несколько ЦУ. Из разряда - "а надо перебдеть".
На мажористом катере - СВК-10 - скоречко добрались до домуса, делясь взахлёб впечатлениями от увиденного.
Упс. Перед моими ступеньками в квартиру стоял запылённый немецкий джип времён ВОв - водоплавающий вездеход войск СС "Фольксваген-166", с пулемётом MG-42 c пустой лентой. И вокруг джипа кружили фифы: мои и чужие. Пятеро с катанами. Одна, невысокого роста, матюгалась простуженным голосом, и махала Глоком.
– Брейк, фифы!
– скомандовал.
– Шо за дела?
– Невысокая с Глоком оглянулась.
– Трепетулька моя, Аэлита!
– Борн, убери своих трепетулек от меня подальше. А то я их перестреляю, - просипела бывший прапорщик ФСБ.
– Мы не трепетульки, мы - трепетуль, - ответ от шипящей Рии.
– Народность такая на Плюке-Шесть.
И вложила катану в ножны. Остальные её товарки, и мои тоже, не спеша, абсолютно спокойно поглядывая на Аэлиту, последовали примеру "секир-башка" Номер Один.
"Вот что у них в тубусах было. Катаны! Неожиданный народец мне попался". Ссора прекратилась, я показал два больших пальца своим секьюрити и пообнимался с Аэлитой. Та познакомила со своей компаньонкой, среднего росточка просской, Данаей Шотт. Даная была вдовой морского офицера, погибшего во время бунта просских моряков в Миле. Это база просского ВМФ. А Данае пришлось бежать и стать союзником Аэлиты. Вызванный управитель отеля повёл их вселяться в номера. Дамочки устали, так как добирались они через два материка, отбиваясь от бандитов и мелких динозавров...