Шифр Джефферсона
Шрифт:
Он улыбнулся.
– И это спрашивает женщина с девятью пальцами? Отличное.
Все знали, о чем они втроем разговаривали. Притворяться уже не имело смысла.
– Ничего, Дэнни, – сказала Шерли. – Ты еще долго будешь мужчиной, перестав быть президентом.
– Я думал, ты ненавидишь меня.
Шерли коснулась его плеча.
– Ненавижу. Но спасибо за то, что сделал для нас там.
Дэниелс лично приказал отправить вертолеты. Он не хотел доверять местным правоохранительным органам, и когда Дэвис сообщил о проблеме,
– Мы просто прекратили бегство из страны людей, пытавшихся убить президента, – сказал он.
– Ты хорошо поступил, Дэнни.
– В твоих устах это комплимент.
И Шерли вышла.
Дэниелс закрыл дверь.
– Вы прекратили не только их бегство из страны, – сказала Кассиопея.
Президент сел напротив нее.
– Расскажи мне обо всем. Эдвин и Полин. Кто бы мог подумать?
Кассиопея понимала, что это было мучительно.
– Но я доволен, – сказал он. – Честно. Думаю, никто из нас не знал, как покончить с этим браком.
Такое отношение удивило ее.
– Полин и я долгое время жили вместе, – негромко продолжил он. – Но уже много лет мы не были счастливы. Оба тосковали по Мэри. Ее смерть вбила между нами клин, который невозможно извлечь.
Кассиопея слышала, как дрогнул его голос на имени дочери.
– Не проходило ни дня, чтобы я не думал о ней. Просыпался ночью и слышал, как она зовет меня сквозь огонь. Этот брак терзал меня. – Он сделал паузу. – До сегодняшнего дня.
Кассиопея увидела в его глазах страдание. Ясное. Глубокое. Мучительное. Она могла только вообразить его душевную боль.
– Если Полин сможет найти с Эдвином покой и какое-то счастье, я желаю ей этого. Искренне.
Дэниелс смотрел на Кассиопею, скрывая усталость.
– Эдвин сказал мне по радио, что Шерли и Стефани спрыгнули со шлюпа. Когда я узнал, что она невредима, должен сказать, злость моя улеглась. Я дал команде возможность покинуть шлюп, только я не знал, что Хейл уже мертв.
– А как вы собираетесь строить отношения со Стефани?
Помолчав, Дэниелс заговорил:
– Не знаю. Полин мне сказала то же самое, что я только что тебе. Она желает мне счастья. Думаю, мы оба сможем быть довольными жизнью, зная, что у другого все хорошо.
Они посидели в молчании еще несколько секунд.
– Спасибо, – наконец сказал президент. – За все, что ты сделала.
Кассиопея поняла, что он имеет в виду. Ему нужен был кто-то, чтобы излить душу, не особенно близкий, но кому можно доверять.
– Я слышал о том, как тебя спас Коттон. Нырнул со шлюпа. Это замечательно. Иметь мужчину, готового отдать жизнь за тебя.
Кассиопея согласилась.
– Надеюсь, я смогу найти такую женщину.
– Найдете.
– Видно будет. – Он встал с кровати. – Пора снова играть роль президента.
Кассиопее
– Есть какие-то известия от Коттона?
Коттон чуть свет вылетел из Северной Каролины в Новую Шотландию.
– Он должен ждать тебя внизу.
Президент внимательно посмотрел на нее потеплевшим взглядом.
– Будь осторожна.
– Вы тоже, мистер президент.
Малоун увидел Кассиопею, спускающуюся по лестнице с верхнего этажа Белого дома. Он прилетел из Канады полчаса назад, и его сразу же привезла сюда секретная служба. По пути он связался с президентом, сообщил, что произошло в форте Доминион. Стефани встретила его снаружи и теперь стояла вместе с ним.
– Мне рассказали, что произошло в Нью-Йорке, – сказала она. – Ты всегда спешишь на мой зов?
– Только если говоришь, что это важно.
– Я рада, что ты появился. Я уж начинала думать, выйду ли вообще из камеры. И ты прекрасно обошелся с той клеткой.
– Выбора не было.
Стефани улыбнулась и указала на Кассиопею.
– Думаю, она перед тобой в долгу.
Малоун не сводил взгляда с лестницы. Нет, они квиты.
Он повернулся к Стефани.
– Есть что-то об Андреа Карбонель?
Та покачала головой.
– Мы ждем. Но пока ничего нет.
Малоун и несколько канадских полицейских обыскивали пещеры под фортом, пока не начался прилив, но никакого следа Карбонель не обнаружили. Велись поиски в бухте и в открытом море на тот случай, если ее вытянуло из пещер.
И там тоже ничего.
– Мы будем искать, – сказала Стефани. – Тело должно где-то быть. Ты ведь не думаешь, что она выбралась?
– Не представляю, как. Даже в пустых каналах это было трудно.
Кассиопея подошла.
– Частная встреча с президентом? – спросил Малоун.
– Нужно было кое-что уладить.
В другом конце вестибюля женщина сделала им жест.
– Кажется, теперь моя очередь говорить с этим человеком? – сказала Стефани. – Постарайтесь не попадать в беду.
Малоун уловил выражение лиц обеих женщин. Он уже видел его у Кассиопеи. В Виргинии. Когда они разговаривали с Эдвином Дэвисом, потом в Монтичелло, когда она настаивала, что ей с Дэвисом нужно поговорить наедине. Когда Стефани ушла, он сказал Кассиопее:
– Надеюсь, когда-нибудь ты расскажешь мне, что знаешь.
– Когда-нибудь.
– О чем ты думала, отправляясь одна на ту территорию? Сущее безумие, разве не так?
Она пожала плечами.
– А что сделал бы ты?
– Это неважно.
– Мне повезло, что ты появился.
Малоун покачал головой, потом обратил ее внимание на багаж, лежавший у входной двери.
– Мы упаковались и готовы отправляться в путь.
– Домой? – спросила она.
– Ни в коем случае. У нас не выполнена программа в Нью-Йорке. Спектакль, потом ужин. И твое платье, которого я еще не видел.