Шифр Джефферсона
Шрифт:
– Откуда вы знаете о его чувствах?
– За двадцать лет я ни разу не слышала, чтобы он упоминал имя Мэри. Ни разу не вспомнил, что у них была дочь. Ее будто бы не существовало.
– Может, так он контролирует горе, – пришлось сказать Кассиопее.
– Ну да, конечно. Не чувствует он никакого горя.
Уайетт использовал секунды, которые предоставила ослепляющая граната, чтобы пройти вместе с Воччо к другой лестнице. Ученый сказал, что она есть в дальнем конце второго этажа, ее использовали в качестве ближайшего
К счастью, для Уайетта оно было не первым.
Кто-то пришел заняться уборкой, как у них это называлось на службе. Он принимал участие в нескольких операциях. Ему было любопытно, кто прислал этих людей: ЦРУ, АНБ, какое-нибудь другое объединение или сама Карбонель.
Последнее было наиболее вероятным.
Уайетт побежал по коридору, открыл дверь, прислушался, потом поманил к себе Воччо. Он первым двинулся по темной лестнице, держась за металлические перила, ученый следовал по пятам.
Остановился Уайетт только на последних ступеньках.
– Где ваша машина? – прошептал он.
Воччо не ответил, слышалось лишь его глубокое, прерывистое дыхание.
– Доктор, чтобы убраться отсюда, мне нужна ваша помощь.
– Недалеко… у самой задней двери. Справа… нужно спуститься и пройти по вестибюлю.
Уайетт спустился на несколько оставшихся ступенек. Нащупал дверь и открыл ее.
В вестибюле никого не было.
Он жестом велел пригнуться и сворачивать вправо.
Они вышли из двери.
И началась стрельба.
Малоун наблюдал от двери, ведущей на лестницу, как двое стрелков прошли по изогнутому коридору и примерно через пятьдесят футов свернули. Он заметил рассеянный свет под дверью одного из кабинетов. Это показалось странным, если учесть, что здание обесточили.
Он быстро пошел туда и заглянул внутрь.
Экраны трех компьютеров светились. На дверной табличке была надпись «ВОЧЧО». Фамилия того, к кому он приехал.
Малоун начал обыскивать кабинет, но внизу поднялась какофония выстрелов.
Кассиопея почувствовала необходимость защитить Дэнни Дэниелса. Она не знала почему, но эта женщина была чрезмерно сурова в своих суждениях.
– Дэнни испытывает чувство вины, – продолжала Кэйзер, – но не горе. Однажды, примерно за год до гибели Мэри, из-за его курения в доме произошел небольшой пожар. Пострадал только стул. Полин просила его бросить, или курить за дверью, или о чем-то еще – только не делать того, что он делал. Какое-то время он не курил в доме. Потом стал делать то же, что и всегда. Все, что захочет. Тот пожар не должен был случиться, и он об этом знает.
Кассиопея решила перейти к цели своего приезда.
– Когда вы с первой леди говорили о его полете в Нью-Йорк?
– Вы больше не хотите слушать мои мнения?
– Хочу, чтобы вы ответили на мой вопрос.
– Проверяете, совпадут ли ответы мои и Полин?
– Нечто в
Кэйзер покачала головой.
– Послушайте, мисс, мы с Полин разговариваем каждый день, иногда по нескольку раз. Она сказала мне о визите Дэнни в Нью-Йорк месяца два назад. Она была одна в Белом доме. Люди почти не замечают, что она уделяет все меньше внимания внешней стороне жизни. Я была здесь.
Кассиопея уже знала это. Первая леди сказала, что в разговорах с Кэйзер никогда не пользуется мобильником или беспроводным телефоном. Только наземной линией связи. Она спросила и услышала тот же ответ.
– Текст был для нас главным, – сказала Кэйзер. – Я выдержала испытание?
Кассиопея встала.
– Я должна поискать подслушивающие устройства.
– Потому-то я и на ногах в этот час. Делайте то, что должны.
Кассиопея достала из кармана электромагнитный детектор, предоставленный секретной службой. Она сомневалась, что весь дом прослушивается. Это потребовало бы, чтобы каждый квадратный дюйм находился в зоне действия подслушивающего устройства. Кассиопея решила начать с телефонов.
– Где находятся наружные соединения, кабель, телефонные коробки?
Кэйзер даже не подумала встать.
– Со стороны гаража. За живой изгородью. Прожектора для вас уже включены. Я здесь для того, чтобы угождать.
Кассиопея вышла из дома и двинулась по вымощенной кирпичом подъездной аллее к нужной стороне. Они еще не коснулись самых неприятных вопросов, но задать их придется либо ей, либо тем людям, с которыми обе эти женщины не хотели бы разговаривать. Она велела себе быть терпеливой. Здесь было много сокрытого, в основном неприятного.
Она нашла коробки связи, где провода вводились в дом. Остановилась между стеной и доходящей до груди живой изгородью, включила детектор. Не самое точное устройство, но способное уловить электромагнитное излучение, которое может послужить основанием для более пристального исследования.
Навела детектор не металлические ящики.
Ничего.
Провода шли из телефонного соединителя через софит в дом, питая все аппараты. Нужно будет проверить их по отдельности, то, что она ищет, вполне может находиться в самих телефонах.
– Нашли что-нибудь? – послышался голос.
От неожиданности она уронила детектор на землю.
Повернулась.
Кэйзер наблюдала от угла дома, где кончалась живая изгородь.
– Я не хотела вас пугать.
Кассиопея ей не поверила.
Детектор запульсировал, зеленый индикаторный огонек сменялся красным, мигая все чаще и чаще. Если бы она не выключила аудио, звуковой сигнал сейчас тревожил бы ночь. Она наклонилась, поводила детектором в разные стороны и в конце концов решила, что искомое находится внизу. Разгребла влажную землю, пальцы коснулись чего-то твердого. Убрав грязь, Кассиопея обнаружила маленькую пластиковую коробку площадью около восьми квадратных сантиметров, через нее проходил подземный телефонный провод.