Шифр фрейлины
Шрифт:
Федосеев подошел к оконному проему и увидел крупную фигуру Крапивина, а вместе с ним еще двух человек из лаборатории оружия и взрывчатых веществ. Рядом, обвешанный фотоаппаратами и с видеокамерой в руках, невесело плелся техник-криминалист со смешной фамилией Зябликов. Физиономия его выглядела настолько унылой, что можно было подумать, что он плелся на плаху. Наверняка его оторвали от обильного стола, и сейчас он искренне сожалел об оставленных на тарелках бутербродах с маслом и красной икрой. Но Федосеев знал, что все его уныние улетучится в тот самый момент, когда он увидит парочку свеженьких трупов. Глаза заполыхают профессиональным азартом,
Как и всякий оперативник, майор Федосеев относился к экспертам с некоторым пренебрежением, считая их эдакой белой костью. Большую часть времени они пропадали в лаборатории, занимаясь малопонятными вещами, и уж, конечно же, были весьма далеки от оперативных мероприятий, где за стрелковое оружие приходится браться гораздо чаще, чем за пачку сигарет.
В отличие от других экспертов, шарахающихся от спортивных снарядов, как черти от ладана, Крапивин имел отменную мускулатуру и едва ли не ежедневно посещал спортивный зал, потея там в нелегких рукопашных боях. Так что по своей психологии он был больше оперативником, нежели экспертом. А в прошлом месяце с ним произошел случай, которому даже никто не удивился: он сумел обезоружить двух вооруженных преступников, отважившихся ограбить привокзальный киоск.
– Место происшествия снять на видеокамеру, – уже в прихожей раздался голос Крапивина. – Все тщательнейшим образом. Не упускать ни одну деталь, ни одну мелочь… Ага, значит, я не первый, – слегка поморщился эксперт, заметив в оконном проеме майора Федосеева. – Так и хочется сказать, какая… противная встреча. Но я промолчу.
– Успокойся, – улыбнувшись, протянул руку Марк Егорович, – в следующий раз тебе непременно повезет.
– Был взрыв, я так понимаю, – осмотрел закопченные стены Крапивин.
– Очень тонкое наблюдение, – съязвил Федосеев, – причем взрывчатки было не со спичечную коробочку.
– Предварительно около пяти килограммов тротила. Даже странно, что избушка по бревнышку не разлетелась. На этом месте могла быть большая воронка. Ага, – кивнул Крапивин на раздутый сейф, – теперь вижу, кому не повезло. Хм, ситуация могла быть куда драматичнее, если бы не эта броня.
Поправляя тяжелые очки на тонкой переносице, подошел техник-криминалист с фамилией Зябликов, которая невероятно шла к его внешности.
– Вася, сними вот этого медведя, – показал подполковник на сейф. – Такого снимка в моей коллекции, кажется, еще не было.
– Хорошо, – охотно согласился Зябликов, направляя объектив в угол комнаты.
– Представляю, как тут полыхнуло, – проговорил подполковник Крапивин, осторожно обходя труп, лежавший в центре помещения. – Взрыв был направленный, в основном в сторону двери, эта стена особенно черная. На какую-то секунду здесь был самый настоящий ад!
– Правда, покойники понять этого так и не успели.
– Это точно. Просто сгинули в раскаленном пламени, и все тут! На фугас похоже. – Подполковник потрогал ладонью почерневшее шероховатое бревно, вытащил из кармана лупу, всмотрелся в распилы.
– И что там? – заинтересованно спросил Федосеев.
– Взрывное устройство было без оболочки. Представляю, что тут могло произойти, если бы имелся стальной корпус или хотя бы взрывчатка была начинена железом. Тут бы все стены были в осколках, а так… ничего. Если, конечно, не считать вот этого куска металла, – ковырнул Крапивин перочинным ножом брус. – Ага! Понимаю…
– А может, вот это? – поднял Федосеев с пола небольшой кусок замасленной картонки.
– Давай погляжу…
Взяв картон, Крапивин внимательно осмотрел его со всех сторон. Поскреб поверхность ногтем, после чего объявил:
– Похоже, что так оно и есть. Марк Егорович, у тебя глаз алмаз! А может, тебе бросить оперативную работу и подаваться к нам, а? Нам такие способные люди позарез нужны! А то ты все бегаешь с пистолетом по темным улицам, тебе даже передохнуть некогда.
Техник-криминалист, стараясь не пропустить и малейшей детали, снимал на видеокамеру обстановку в срубе, точнее, то, что от нее осталось. Особое внимание уделил развороченному сейфу, как если бы намеревался отыскать в его раскуроченном нутре нечто такое, что не удалось заприметить другим.
– Василия я тотчас прогоню, – продолжал Крапивин с серьезными интонациями и посмотрел на техника-криминалиста, склонившегося в этот момент над убитым. – Возьмешь у него видеокамеру и будешь снимать. А то иногда смотришь его творения и, ей-богу, не понимаешь, чего он там отснял: то ли оперативную съемку произвел, то ли фильм ужасов сделал.
Техник-криминалист оказался парнем серьезным, не отрываясь, он склонился еще ниже, запечатлевая лица убитых. Трудно было понять, для каких именно целей экспертам понадобился смертельный оскал, но, судя по тому, как старался Зябликов, какой-то глубинный смысл во всем этом присутствовал.
– Предложение интересное, – столь же серьезно ответил Федосеев, – я подумаю. Но сейчас нам нужно разобраться с этим делом. Значит, ты полагаешь, что тротил хранился в обычной коробке из-под торта?
– Что-то вроде того. Разумеется, был запал, иначе бы не рвануло. – Внимательно изучив надпись, подполковник добавил: – Торт, кстати, назывался «Осень».
– Вряд ли это что-то даст для экспертизы. Такие торты продают едва ли не в каждом магазине. А потом и коробка прошлогодняя.
В комнату с сумкой через плечо вошел капитан Никита Чумаков, один из помощников Крапивина. С ним Федосеев не единожды пересекался по совместным делам и сейчас искренне обрадовался, что в усиление прикрепили именно его. Руководство так поступало всегда, когда дело считалось приоритетным и его требовалось раскрыть в кратчайшие сроки. Никита Чумаков был из той редкой и въедливой породы людей, мимо которых не проходила ни одна мало-мальская мелочь. Даже из самых скудных данных он умудрялся получать максимум информации. Сотрудники не без основания шутили, что следы жизни он сумел бы отыскать даже во Вселенной.
Он со своей черной сумкой, вмещавшей всевозможные порошки и жидкости, о значении большей части которых Федосеев даже не догадывался, способен был на месте преступления проводить криминалистическое исследование одежды, дактилоскопическую экспертизу, габитоскопию и еще много чего другого.
Не замечая присутствующих, Никита Чумаков присел на корточки и принялся всматриваться в следы, оставленные на полу. Теперь окружающий мир для него перестал существовать; казалось, что он впадает в какой-то транс. И не выйдет из него до тех самых пор, пока, наконец, не будет разгадана очередная криминалистическая загадка. Согнувшись в три погибели, Чумаков посыпал на одежду покойника какие-то порошки. Удовлетворенно хмыкнув, достал липкую ленту.