Широкое течение
Шрифт:
лову тревожно, непонимающе, даже немного испуганно.
Но Антон никого уже не замечал, кроме Люси, то¬
ненькой, хрупкой девушки в пестром платьице, с обна¬
женными руками. Он не отрывал взгляда от ее лица,
украшенного задорными ямочками на щеках, необычайно
живыми глазами, чуть приподнятыми к вискам, капризно
и озорно вздернутым носиком и крупными локонами до
плеч. Застигнутая врасплох, она встревоженно огляде¬
лась, как бы прося
хочет сделать? Что подумают? Решат, что у меня с ним
какие-то отношения... Да я знать-то его не знаю. Ну,
встретились раза два. Ну, вырвалось слово. Нельзя же
принимать все за чистую монету. Завтра всем будет из¬
вестно... Дойдет и до отца. Вот будет дело!.. Да и от
матери влетит. Как он нашел меня здесь? Нет, какая
дерзость! Какое хамство! И все почему-то молчат. Его
надо прогнать. Впрочем, все равно всем ясно, что он при¬
шел ко мне», — согласилась Люся, но сделала вид, будто
все это ее не касается и Антон пришел не к ней. Она
склонила голову над тарелкой, ей хотелось скрыться от
его взгляда.
Но Антон настойчиво смотрел на нее. «Так вот ты ка¬
кая!.. Глаза прячешь, боишься... Обещала свидание одно¬
му, а пришла к другому. И к кому? К этому... с пробо¬
ром!..». Он медленно перевел взгляд на Антипова.
Тот сидел бледный, растерянный, не понимая толком,
что тут происходит. «Зачем пришел этот парень? — спра¬
шивал он себя. — Что ему нужно? Неужели за Люсей?
Вероятно, раз он так на нее уставился. Как она неосто¬
рожна! И как далеко может зайти в своем кокетстве...
Может, пригласить его за стол, чтобы не подымать шу¬
ма? Нет, это невозможно, это уж слишком, это равно
капитуляции перед грубой силой. Его надо проучить, на¬
глеца! Встать и выставить за дверь. А если не уйдет?.,
Скандал! Нет, я ему сейчас скажу, чтобы он немедленно
убирался! Все ждут моих действий, Что же я, в самом
Ю
деле, не могу защитить себя в собственном доме?..». Ан¬
типов встал навстречу Антону.
2
В конце войны, весной, три товарища — Володя Без-
водов, Олег Дарьин и Антон Карнилин — окончили ре¬
месленное училище в маленьком приволжском городке.
Самостоятельная жизнь их началась с томительного ожи¬
дания: куда пошлют на работу? По вечерам в общежитии
среди ребят разгорались жаркие споры: одни уверяли,
что всех выпускников увезут на Урал и там поставят на
самые важные участки — работай, достигай вершин; дру¬
гие рвались на Горьковский автозавод; третьи—на
становление Сталинграда; четвертые соглашались ехать
в любой город, лишь бы на крупный завод.
Чтобы не терзать себя бесплодными гаданьями, това¬
рищи уходили на берег Волги, бродили там по сырому
скрипучему песку у воды или садились на обрыве под
старой ивой, мечтательным взглядом провожали парохо¬
ды, заманчиво сверкающие в ночи огнями, молчали, а ес¬
ли и говорили, то все о том же — куда все-таки придется
ехать.
В глубине души Антон мечтал о Москве, но мечта эта
казалась ему несбыточной, — еще ни одного человека из
училища не послали в столицу. А попасть туда ему хоте¬
лось...
За два года учебы сильные и разные по своему нраву
ребята сдружились. Володя Безводов был душой группы
кузнецов, комсомольским вожаком; разговаривая, он бес¬
престанно тер ладонью — со лба к затылку — свои чер¬
ные волосы, приучая их к новой прическе, и оттого они,
короткие и жесткие, стояли сердитым дыбом. Олег Дарь¬
ин, невысокий, резкий, заносчивый, с неугасимой и злой
искрой в светлых глазах, втайне завидовал Антону Кар-
иилину, вспыльчивому и неуступчивому парню, крепкого
сложения, который по праву считался лучшим кузнецом
в группе. Между ними никогда не прекращалась молча¬
ливая и упорная борьба за первенство: мастер предска¬
зывал им обоим большое будущее.
С искренней верой убеждали они себя и друг друга,
что никогда не расстанутся, чтобы с ними ни произошло.
Но вскоре дружба их нарушилась неожиданно и горько.
Антона, как наиболее сильного из кузнецов, оставили на
местном заводике «Труд», а Безводова и Дарьина с груп¬
пой слесарей, токарей и кузнецов увез, с собой в столицу
представитель одного из московских заводов.
Они так поспешно укатили, что не успели попрощать¬
ся с приятелем, и когда Антон, встретив мастера, узнал
об этом, то с минуту оцепенело стоял перед стариком,
потом сорвался с места, метнулся на берег Волги и там,
уткнувшись лбом в шершавый ствол ивы, заплакал от
обиды, зависти и одиночества, точно друзья предали его
самым коварным образом.
Три года работал Антон терпеливо и с каким-то оже¬
сточением. Война давно окончилась. Где-то за стенами
завода, — он это чувствовал, — широко и бурно текла
жизнь, полная трудового героизма и славы, а он ковал
здесь, в крохотном цехе, на старых захудалых молотах