Шишки без ягод
Шрифт:
— Ящер, — задумчиво пробормотал Сидор, ткнув в обгорелый костяк отломанной тут же рядом веткой. — Ещё один.
— А это, похоже, когда-то был тайный ягодник ящеров в тайге. Или людей?
— Ну да, ну да, — хмыкнул он, поворачиваясь кругом и ещё раз, более внимательно осматривая округу. — У нас в уссурийской тайге китайцы устраивали когда-то
— Или всё же наоборот? — забывшись, Сидор задумчиво погладил измазанной в саже рукой бритый этим утром подбородок. Бритьё для него давно стало чем-то необязательным, так что чёрные пятна сажи на белом, выделяющемся на загорелом лице, подбородке были особенно заметны.
— Может, это и люди устроили здесь тайную плантацию?
— А нафига? — недоумённо пожал он плечами. — Нафига так далеко от жилья? Что тех, что других? Непонятно!
Разговаривать с самим собой последнее время становилось для Сидора дурной привычкой, постепенно переходящей в навязчивую манию.
— Нафига им какая-то лесная ягода? Ну, сладкая. Ну и что?
— Хочется сладенького, так собирай малину. Или ежевику. А то и вообще — землянику. По солнечным полянам — чудо как хороша! И ладно бы её было мало. Так ведь полно.
— А морошка? Это же чистый сахар!
— И ещё у меня появилось какое-то нехорошее предчувствие, что в прошлом году появившийся горельник с той стороны ягодного острова — не просто так. Кто-то продолжает жечь тайгу, уничтожая малейшие следы. Или… непонятно что…
— Как бы они и наш островок не спалили, ироды, — буркнул он. — Пойду ка я погляжу как там наши ребята в острожке. Загляну ка я к ребятам в гости. Небось, обрыдло уже им сидеть на болоте в одиночестве.
— Фокс!
Обернувшись, Сидор рядом никого не заметил. Лисёнок неизъяснимым образом куда-то исчез. Вот только что был тут рядом, у ног, мешаясь, и его уже нет. Странно. Последнее время он не отходил от него ни на шаг, буквально
— Фокс! — в полный голос заорал Сидор, поворачиваясь по кругу.
— Придурок! — тихо процедил он сквозь стиснутые судорогой зубы. — Доорался…
Со стороны Ягодного острова, от острожка, из отделяющего его от Сидора зелёного клина хвойного мыса, широкой редкой цепью приближались огромные, двухметрового роста, с головы до ног закованные в железо ящеры.
— 'Имперцы, — пронеслась спокойная, обречённая мысль. Ледяная рука холода сжала сердце. — Легионеры! От этих не уйдёшь'.
Стало душно. Сидор медленно, никуда уже не спеша расстегнул верхнюю пуговицу косоворотки и с силой помял пальцами перехваченное судорогой горло.
Оглянувшись, он увидел что сзади, отсекая его от спасительного леса, непонятно откуда, словно из-под земли выросла ещё одна редкая цепь огромных ящеров.
Бежать было некуда. Спереди и сзади ящеры, слева горельник, куда бесполезно было даже соваться, а справа… Справа, со стороны болота, медленно поднялась из прошлогодней травы ещё одна редкая цепь огромных ящеров.
Но и слева, словно призраки, из гущи перемешанных между собой горелых стволов уже медленно показывалась неясная цепь хорошо узнаваемых фигур. Бежать было совсем некуда.
Оставалось только умереть. Плохо начавшийся день, кончался плохо.
Оглянувшись ещё раз назад, Сидор медленно, никуда больше не спеша, каким-то ленивым, давно отработанным и ставшим привычным слитным движением достал из-под полы дождевика висевший в боковой кобуре под плащом сложенный арбалет. Со щелчком, сложенные металлические дуги встали на место. Умирать ведь тоже можно по разному…
Эпилог.*
За сим, нескромный, местами даже наглый своим занудством повествователь кончает изложение Хроник нового Бета-Бета-МираОни приобретают 'хронический' окрас…