Шива из стали
Шрифт:
– Но не сидеть за решёткой.
– Вы очень проницательны, лейтенант. Полагаю, вы тоже испытываете неприязнь к подобному времяпрепровождению? Не ваше ли имя я слыхал где-то в связи с какими-то смутными разговорами о контрабанде?
– Уже не лейтенант. Я подал в отставку, из чего следует, что мне снова придётся зарабатывать на жизнь. В моём деле человек вроде вас порой бывает просто незаменим, так что, думаю, нам с вами надо бы кое-что обсудить.
– Ещё бы, спасибо. Ваш корабль в порядке? – как бы между прочим поинтересовался Гавот.
– Ага.
– Рад слышать. То есть, что всё улажено. Кто-нибудь пострадал?
– Расстреляли двух человек. Один оправился.
– Ваши друзья?
– Я бы так не сказал. – Гарри мельком бросил на собеседника странный взгляд. – Она видела мужчину, стрелявшего в неё.
– Мужчину? Она думает, что это был человек?
Гарри кивнул.
– Сильвер, вы, наверно, слыхали про мою биографию. Не знаю, что там вообразила себе эта женщина, но на меня это не навесить. Я сегодня стрелял только по берсеркерам и сражался на славу. Чертовски доблестно и чертовски хорошо, если позволительно о себе говорить такое. По-моему, имеются весьма веские законные основания пересмотреть моё дело от начала и до конца.
– Ага, я могу это подтвердить. Если хотите, чтобы я замолвил за вас словечко, я скажу, что, по-моему, ваше дело следует пересмотреть.
Они уже дошли до клубной комнаты, и Гавот помедлил перед дверью, бдительно осмотрев помещение, прежде чем войти. Ничего удивительного, что там никого не оказалось.
– Суд должен быть гражданским. Думаю, через час я уже распрощусь с военной службой. И, вы только не обижайтесь, но как-то я сомневаюсь, что вы сможете замолвить за меня словечко. Мне почему-то сдаётся, что вы и сам в бегах или вот-вот сделаете ноги. Поймите меня правильно, я предпочту отправиться вместе с вами.
А про себя Гавот подумал: «Скверно, что та женщина ещё жива, но кончать её теперь опасно. Игра не стоит свеч». Да вдобавок ситуация осложняется тем, что она может и не узнать в нём покушавшегося.
Но необходимость бежать становится от этого более неотложной. Когда стоишь перед стрелковым отделением, а не перед карцером, ситуация обостряется.
– Ладно, Сильвер, давайте поговорим о деле. Вы говорите, что бывалый человек вам пригодится. Мне больше всего нужен пилот. Я только раз в жизни пытался управлять настоящим кораблём, и дело как-то не пошло. А может быть, потому что мои мысли были… заняты другими вещами. – Гавот обворожительно улыбнулся.
– Если управляешь кораблём в бою, ясный рассудок – условие необходимое, но недостаточное. – Войдя в клуб, Гарри направился прямо к сверкающим руинам на месте некогда великолепной выставки напитков. Немного поискав, он нашёл уцелевшую бутылку с нужным содержимым. Почему-то розлив алкогольных напитков в бьющуюся тару принято считать гарантией подлинности.
Смахнув со стола осколки, Гавот сел и раскупорил контейнер с закуской – лесные орехи, свежие и сушёные фрукты, выведенные биоинженерными лабораториями.
Гарри вскоре присоединился к нему, прихватив пару стаканов и бутылку бренди «Инка Писко», импортированного с самой Земли. Гавот, жаждавший чего-то другого, встал и отправился на поиски за стойку. Карабин он прихватил с собой, держа оружие небрежно и умело, но шлем оставил на столе, за которым Гарри откупоривал свою бутылку бренди.
Теперь, когда стрельба закончилась или почти закончилась, Гарри начал замечать в себе признаки психологических эволюций, проходимых людьми после боя. Перспектива отставить шлем и оружие в сторонку, хотя бы ненадолго, уже не внушала панического ужаса. Он позволил себе поставить карабин на пол, но недалеко. Да и пить в шлеме ещё никто не научился.
Через час уборочные машины возьмутся за свою грандиозную работу. А до конца дня, наверное, уже начнут взимать с людей плату за вещи, которые те берут.
Пошарив облачёнными в бронированные рукавицы пальцами в подсумке скафандра, Гавот извлёк деньги и положил их на стойку.
– Мне будет не по себе, если не заплачу.
После чего вернулся к столу с собственной бутылкой. Этикетка была Гарри незнакома.
«Интересно, где он взял деньги?» – мимоходом полюбопытствовал Гарри, но спрашивать не стал. Вместо этого осведомился:
– Комендант не говорила вам о моих кодах запуска? Поначалу её инженерам пришлось помучиться.
– Нет, ни о чем таком она не упоминала. – Гавот наполнил свой стакан. – Наверно, коды ужасно трудны, если её людям пришлось нелегко.
– О, сейчас они совершенно отключены.
– Понятно. Значит, ваш корабль готов к вылету.
– Правильно.
Оба уже сняли шлемы, поставив их на стол на расстоянии вытянутой руки, чтобы быстро схватить в случае необходимости.
– За спокойный полёт, – провозгласил Гавот, поднимая стакан.
– За это я выпью, – откликнулся Гарри, а затем, будто продолжая невысказанную цепь размышлений, добавил: – Надо же, расстрелять двух человек, просто так. Зачем вы это сделали? Нехорошо.
На обаятельное лицо набежала тень боли, но собеседник вроде бы не удивился.
– Любой, кто предположит, что я сделал это на вашем корабле – безумец. Наверно, это был берсеркер, а если и человек, то уж ни в коем случае не я.
– А я понимаю так: если был человек, то отчаянно нуждавшийся в корабле для бегства.
– Я по-прежнему нуждаюсь в корабле, – улыбнулся Гавот, – а точнее, в том, чтобы меня подвезли. Если вы обеспечите меня транспортом, то не пожалеете.
Но сделка Гарри ничуть не заинтересовала.
– Видите ли… сразу после стрельбы кто-то пытался поднять «Волшебницу», но только опростоволосился. А вы только что говорили, что один-единственный раз в жизни пытались управлять кораблём, надев настоящий пилотский шлем. Но ведь до прибытия на Гиперборею такого не бывало. Так ведь? Так что это вы дали маху в качестве пилота сегодня. Не годятся для этого ваши мозги, битком набитые дерьмом, которое сами же источают.