Шкафы и шпионы
Шрифт:
Мурес вновь скрестил руки и, сдвинув брови, задумчиво на меня уставился. Нажитый за пару месяцев опыт подсказал, что оставлять начальника наедине с вопросами не стоит. “Я знаю все о своих сотрудниках”, - кажется так мне первый раз заявил дарх, смекнув про обмороки. И хотя восстановившиеся внутри спокойствие не располагало к очередным откровениям, решила рассказать очевидную для меня вещь:
— Родители никогда не выгоняли меня из дома, никогда не говорили, что я какая-то не такая, — сделав паузу, провела рукой по контракту, лежащему на коленях, — они действительно любили меня. Думаю, они даже не в курсе, что у их ссор был свидетель. В целом, мои мама и папа хорошие и заботливые. Семеро
— В любом случае, Сатор, это не повод устраивать мордобой в моем ведомстве, — весомо ответил дарх, — и никак не отменяет твоей клятвы. Должен заметить, сегодняшней глупой выходкой ты сильно облегчила мне задачу. Не использовать такой расклад с максимальной пользой — непростительное упущение.
В глазах мужчина зажглись подозрительно самодовольные огоньки, вернув меня к ощущению беспокойства. Раз отец в порядке, стало страшно представить, на что меня подписал господин коварство, решивший все обставить таким образом. Конечно, Табурет не мог спрогнозировать, что я на него брошусь со смертельными заклинаниями… Но вот в среднем на то, что приду просить за родителя, наверняка рассчитывал. С холодеющей душой открывала первый лист, где содержалась информация о сути контракта. Остальные страницы скорее были типовыми и однажды уже были мной прочитаны.
— ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ?! — я даже с дивана вскочила, — НЕТ! НЕТ! И еще раз НЕТ! Это… Это унизительно! Шесть лет в Спецтьме и такое назначение? Вам самому как?
От стола капитан отлип и даже руки на груди скрещивать перестал. Похоже подготовился к очередному нападению.
— Тебе нельзя заниматься оперативной работой, Сатор, — похоже, меня пытались этими словами успокоить, — а висеть в воздухе в качестве вечного консультанта нельзя с точки зрения отдела кадров и нашего законодательства. Ты слишком эмоциональна для разведки, уволить я тебя не могу, желания казнить вообще никогда не имел, даже в отношении самых мерзких преступников. Их проще убивать на месте, не ознакамливаясь с деталями личности. У каждого, самого закоренелого негодяя найдется убивающаяся в рыданиях мать или заслуживающие уважения мотивы для мерзких поступков. Могут просто найтись симпатичные коленки и красивые глаза, кстати. Если у тебя есть неоспоримые доказательства злодеяния — безжалостно убивай. Это тебе, так скажем, информация к размышлению.
Дарх на секунду уставился в окно, будто ушедший в свои собственные безрадостные воспоминания, а затем вновь воззрился на меня. Задумчивый взгляд сменился снисходительным, и разведчик продолжил:
— И что с тобой остается делать? — принялся опять успокаивать меня Табурет, — разве это поступки хладнокровного и взвешенного специалиста? Сначала отравление, которое в конечном счете больше похоже на дурацкий розыгрыш. Затем нарушение прямого приказа, Сатор. Ты раскололась на глазах своих родителей за три предложения. О какой оперативной работе может идти речь? Про нападение сегодня я даже говорить не буду. Но вот побег из моего дома тоже выглядел совершенно несерьезно. С таким подходом и отношением к собственной жизни, тебя быстро расколят и еще стремительнее ликвидируют. Проще на казнь отправить.
Дослушав внимательно успокаивающий монолог, очень сдержанно возмутилась:
— И поэтому вы хотите, чтобы я работала вашим секретарем?!
— В свободное от преподавания время, — с довольным лицом уточнил капитан, — в профсоюзе больше сидеть не нужно, можешь все документы изучать в приемной. Если есть желание, конечно, покопаться в старых делах. Ты дала клятву, Сатор. Давай не будем усложнять, ко всему прочему, думаю последний лист несколько примирит тебя с ситуацией.
Сразу даже не смогла предположить, что там в конце контракта может быть такого сказочного. Потеснив улыбающегося Муреса от стола, положила бумаги на деревянную поверхность, открывая нужную страницу. Быстро пробежалась глазами по строкам и с неверием споткнулась о строку “заработная плата”:
— Триста золотых?!
— Да, — хмыкнули позади меня, — и в отдел кадров академии тоже сходи. Тебе там выдадут новый договор. Оклад, как и у всех, повышен в три раза.
Перед глазами, как живой, встал изящный двухэтажный домик с цветущим садом и большими окнами. Собственная спальня, кухня, спокойные вечера возле камина с книжкой. Почему-то, правда, нарисовался учебник по зельеварению, ну да ладно. Клятву я и правда дала, так что подписывать все равно придется. Сейчас хотя бы приближение покупки своего жилища стало настоящим светом в беспробудном ненастье этой осени. Мурес, предлагая такую зарплату, не может не понимать, что я захочу ее тратить. Так что выглядел в целом этот контракт, как обещание хоть какой-то личной свободы. В пределах верности короне, естественно.
Больше ничего говорить не стала, а второй раз за этот день, рассекла руку, приступая к клятве. Отдав кровавую дань, вручила подписанные документы мужчине. Мне, наконец, одобрительно кивнули:
— Пойдем, провожу тебя, малышка, — Табурет сразу же уверенно направился к двери.
А меня всю внутри перевернуло от ненавистного обращения. Выглянувший было лучик, обещающий, что распогодится, затянулся самыми черными тучами. Может, в чем-то Табурет и был прав насчет моего поведения, но это совершенно не повод относиться ко мне, как к ребенку.
— До двери проводите или до комнаты? — язвительно прошипела, обращаясь к дарху. — А за ручку возьмете? А конфетку потом дадите?
Мурес, замерев почти у самой двери, развернулся ко мне, развеселившись. В глазах у него заплясали смешинки, и мужчина даже откашлялся. Однако, увидев мрачную и недовольную подчиненную, Табурет постарался принять серьезный вид. Но с неоднозначным похмыкиванием просветил:
— Я отчетливо слышу, как за дверью топчется Калири, хочешь остаться с ним наедине? — и широко улыбнувшись добавил, — может, у него и конфетка для тебя найдется.
— Вы так хорошо слышите? — мое удивление было искренним, едва ли кто-то мог похвастаться слухом, способным улавливать звуки, минуя магическую защиту.
— Нет, — замотал головой Мурес, — я просто хорошо знаю своего друга.
Тут вспомнилась грозная волчья морда, бросившаяся убивать меня, во время нападения на капитана. Кажется, тот самый долгожданный повод у блохастого действительно появился. Как бы там ни было, секретарем все же лучше быть живым, нежели дохлым. Всем своим видом стараясь показать, что делаю огромное одолжение, приблизилась к дарху. Мужчина понимающе улыбнулся и вышел из кабинета первым. Выглянув из-за загораживающего меня Муреса, тут же столкнулась с взбешенным взглядом командира.
— Ты после всего еще к ней и спиной поворачиваешься? — воскликнул Калири, — у тебя совсем мозги растаяли? Она едва тебя не убила!
“Чуть-чуть не считается”, - про себя парировала я, благоразумно решив не вмешиваться в разговор. Да и вообще, кто старое помянет, тому и хвост ощипать можно. Меня вот едва не казнили, что ж теперь, каждый день по этому поводу претензии предъявлять?
— Для начала, Викраш, напоминаю, что убить меня не так просто, — при этом Табурет почему-то обеспокоенно посмотрел на меня.