Шкатулка группенфюрера

Шведов Сергей Владимирович

– Вы ведь сами напросились на встречу? – сказал солидный мужчина, потирая ушибленную голову.

– Во-первых, я не напрашивался, – вежливо поправил я его. – А во-вторых, я никак не предполагал, что деловые люди способны вести себя так глупо, угрожая возможному партнеру оружием чуть ли не в центре города, на глазах изумленных прохожих.

– Спрячьте пистолеты! – бросил через плечо гражданин в дубленке своим неразумным помощникам.

Приказ был выполнен с похвальной быстротой, из чего я заключил, что в лице сидящего рядом со мной человека имею дело с руководящей птицей очень высокого полета.

– Я всего лишь хотел пригласить вас в свой загородный дом, господин Веселов.

– Кофе мы можем попить и в городе, господин Забывший Представиться.

– Чистопалов, –

наконец назвал себя мой новый знакомый.

– Ну и зачем, Геннадий Степанович, вы устроили буффонаду с этими клоунами на заднем сидении? По-моему, вы знаете, с кем имеете дело в нашем лице. На меня лично подобные фокусы давно уже не действуют.

– Именно потому, что я знаю, с кем имею дело, я и принял все эти меры предосторожности, господин Веселов. Вы работаете на Феликса Строганова?

– В данном случае я работаю на Семена Алексеевича Лузгина. Вы уверены, что наш разговор предназначен для чужих ушей? Я предпочел бы побеседовать наедине. Хотите, наведаемся в «Синюю птицу», там варят очень хороший кофе.

– Я не настолько вам доверяю, господин Веселов, – криво усмехнулся Чистопалов.

– Хорошо. Пусть это будет казино «Дама треф», до него отсюда буквально рукой подать. Вы ведь, кажется, приятельствовали с его недавно почившим хозяином.

– Я со многими приятельствую, – сухо отозвался мой собеседник. – Должность такая.

Казино «Дама треф» пустовало. Хотя его не то управляющий, не то хозяин Михаил Кравцов был убит не в стенах заведения, здесь, видимо, решили соблюсти приличия, и закрыли двери перед посетителями. Тем не менее, мы прошли в игорное заведение с черного хода, не встретив никаких препон. В кабинете Кравцова, на знакомом мне столе из красного дерева стоял портрет покойного в траурной рамке. Чистопалов бросил на фотографию убитого подельника беглый взгляд и приказал крутившейся без дела обслуге принести кофе. С нервами у Геннадия Степановича все было в полном порядке. Я нисколько не сомневался, что Кравцова убили по его приказу, и, честно говоря, рассчитывал поставить собеседника в неловкое положение, но, видимо, видного чиновника мало смущала пролитая по его вине кровь. Пока он снимал свою финскую дубленку, у меня было время присмотреться к нему попристальней. Чистопалов был невысок ростом, но крепко сбит. Лысеющая голова с высоким выпуклым лбом указывала на то, что Геннадий Степанович далеко не юн и за сорок пять ему наверняка уже перевалило. Однако сидячая вроде бы должность не слишком отразилась на его фигуре. Худым я бы его не назвал, но и живота к сорока пяти годам он еще не нажил. Чуть расплывшееся лицо несло на себе отпечаток властности, а серые глаза смотрели на собеседника в упор, с явным намерением парализовать его волю. Словом, противник мне достался не из хлипких. Кофе нам принесли через пять минут, но конопатый и смуглый почему-то не торопились нас покидать, и стыли истуканами у дверей кабинета. Исчезли они только тогда, когда я извлек обойму из своего пистолета и бросил ее через стол Геннадию Степановичу.

– Ваша цена? – сразу же взял быка за рога Чистопалов.

– Три миллиона, – спокойно отозвался я, – разумеется, долларов.

– Вы сумасшедший? – забеспокоился о моем здоровье Геннадий Степанович.

– Скорее, осведомленный, – поправил его я.

Кофе, к слову, в казино «Дама треф» варили отвратительный, я заметил это еще в прошлый раз, но не стал пенять на это хозяину. В конце концов, не все же обладают безукоризненным вкусом по части завезенного из дальнего забугорья в наши палестины напитка.

– Ваша цена откровенно несуразна, Игорь Витальевич, и вы, как разумный человек, должны это понимать. Я вам предлагаю сто тысяч долларов и ни цента больше.

– А вы давно заинтересовались антиквариатом, Геннадий Степанович?

– Недавно, но это не мешает мне трезво оценивать стоимость той или иной понравившейся мне вещи.

– А по моим сведениям, вы господин Чистопалов, заплатили за обладание одной очень ценной шкатулки громадную цену. Можно сказать, заложили душу дьяволу.

– Какому еще дьяволу, Веселов? – раздраженно воскликнул едва не обжегшийся горячим кофе чиновник.

– Мефистофелю. Его еще называют графом Фелей.

– Так вы Строганова имеете в виду, – вздохнул с облегчением Чистопалов. – Шуточки у вас, однако, господин Веселов.

– Но ведь это именно граф Феля вторгся в ваш хорошо налаженный бизнес и очень успешно его развалил.

– Я вас не понимаю, Игорь Витальевич, какой еще бизнес, я ведь простой муниципальный служащий, – в голосе Чистопалова послышалась насмешка.

– Простой муниципальный служащий не стал бы предлагать сто тысяч долларов за траченный временем кинжал. Зарплата у него не та. У истоков вашего делового сотрудничества с Кружилиным стоял полковник Ильин. Потом к делу подключился его сын. В последнее время у вас по этому поводу возникли разногласия с Алексеем Константиновичем. Вам показалось, что Кружилин с Ильиным не всегда честны со своим партнером. Разногласия удалось уладить, но осадок остался. Вы затаили злобу на своих партнеров, Геннадий Степанович. И вот тут на горизонте появился Эрнст Шульц…

– Я не знаю никакого Шульца, господин Веселов, – злобно сверкнул на меня глазами Чистопалов. – Это черт знает что.

– Немец искал шкатулку, кинжал и перстень, похищенные во время войны капитаном Ильиным у убитого группенфюрера, – продолжал я, как ни в чем не бывало. – Шкатулка хранилась у сына Ильина, а вот перстень и кинжал куда-то запропастились. Проживший большую часть жизни в столице Ильин-младший обратился за помощью к Кружилину, а тот в свою очередь к вам, как человеку, имеющему давние связи с правоохранительными органами. Вам удалось без труда установить, что кинжал и перстень, скорее всего, прибрал к рукам юнец, случайно убивший полковника Ильина. Более того вы обнаружили и сам кинжал, проданный юнцом Сипягину, который в свою очередь перепродал его за большие деньги Михаилу Кравцову. Вас настолько окрылила удача, что вы помчались к Ильину. Вы передали ему кинжал и потребовали свою долю того не знаю чего. Но дело все в том, что кинжал, выкупленный вами у Кравцова, был подделкой. Ильин сказал вам об этом, но вы ему не поверили. С помощью все того же Кравцова, а возможно и Сипягина, вы убили Ильина и его жену и завладели шкатулкой. Увы, Ильин сказал вам правду, кинжал действительно оказался подделкой, а все клятвы Сипягина, что кинжал де тот самый, были наглым враньем. Вы вернулись домой и вплотную занялись поисками кинжала, благо, человек, укравший его у старого Ильина, оказался у вас под рукой. А что касается смерти супругов Ильиных, вы с помощью кругом виноватого Сипягина распространили слух, что они убиты Эрнстом Шульцем. Однако Кружилин вам не поверил, он отловил слетевшего с катушек Сипягина и выпытал у него все подробности убийства Ильиных. Вот почему вы устранили Кружилина, Геннадий Степанович, а затем и Кравцова, на которого внезапно вышел ваш давний недруг Феликс Строганов.

– У вас буйная фантазия, господин Веселов, – зло усмехнулся Чистопалов. – Вам бы не в фотографах ходить, а в писателях.

– Спасибо за подсказку, Геннадий Степанович. Возможно, на старости лет я действительно сяду писать мемуары. Так вы по-прежнему считаете, что кинжал не стоит тех пяти миллионов, которые я с вас запросил.

– Если мне не изменяет память, речь поначалу шла о трех миллионах.

– Я решил повысить ставку. Мне не понравилось ваше поведение, господин Чистопалов. Впрочем, воля ваша, не хотите покупать кинжал, продайте шкатулку.

Мой собеседник засмеялся и засмеялся явно не ко времени, попавший в легкое кофе едва не отправил его на тот свет. Мне даже пришлось похлопать его по спине, дабы к смешливому чиновнику вернулось потерянное дыхание.

– Вы не пробовали, Веселов, поторговаться с Эрнстом Шульцем?

– Нет. Я точно знаю, что шкатулки у него нет. Хотя, не скрою, у меня были сомнения на его счет. В заблуждение меня ввела Ксения Кружилина-Ильина, которая, представьте себе, вбила себе в голову, что ее родителей убил именно Шульц. Это очень ценная информация, Геннадий Степанович, и заметьте, я отдаю вам ее практически даром.