Шкатулка Исмаил-бея

Листов Семен Давыдович

— Как объяснить? Научно-технической революцией. Ее плодами пользуются не только во благо.

— А именно?

— Одна зацепка есть. Посмотрите, это пятикратное увеличение. — Он протянул фотоснимок. — Ввод сигнальной коммутации на даче. Отчетливо просматривается прокол на рубашке провода. Здесь преступник подключался.

— Нейтрализовал сигнальную систему?

— Наш технический отдел подтвердил это стопроцентно.

— Операция дерзкая. Среди квартирных жуликов искать его бесполезно…

— Эксперты предполагают,

что преступник для нейтрализации сигнальной системы должен был использовать сложный электронный прибор с импортным светодиодом.

— У радиолюбителей можно добыть такой диод?

— В бытовых радиосхемах не примени ют, — ответил капитан. — Эксперты называют одно место в Баку, где могут пользоваться такими светодиодами, — контрольная лаборатория завода кондиционеров. Займусь этим объектом. Кроме оперативных мер, посажу людей листать архив, проверим учет. Хорошо бы получить ориентировку из центра о подобных приборах со светодиодами. Может, не мы первооткрыватели?

— Полагаете, что сработал гастролер? — спросил начальник.

— Престижнее, если вор чужой. Для дела значения не имеет, миниатюры все равно нам искать.

— Как известно, у нас все дела престижные, других не бывает. Действуйте!

— Вот тут эта ведьма дала мне грушу, потом все украшения отняла, — рассказывала Наргис на том самом месте, где все это произошло, и при этом играла резиновым мячиком: ловила с поворотов, кидала из-под ноги.

— Не обзывай ее ведьмой. Дальше что было? — спросил Энвер.

— Я шла за ней, плакала, плакала…

— За старухой следом больше никто не шел? Ты не заметила?

— Нет.

— Вспомни, может, кто видел, как тетушка Айша отнимала у тебя украшения?

Наргис задумалась.

— Дяденька один был на крепостной стене. Остановился вот тут.

— А потом?

— Пошел себе дальше, в ту сторону…

…На том месте, где санитары подобрали тетушку Айшу, валялись раздавленные помидоры, фрукты. Видимо, они рассыпались в момент падения старухи.

Энвер осматривал каждый булыжник па мостовой. Наргис продолжала играть мячом, заботы брата ее мало занимали.

На крепостной стене появился Мансур.

— Насилу нашел, — крикнул он и стал спускаться вниз.

Энвер внимательно проследил весь его путь и, когда тот спустился на мостовую, сказал:

— А теперь давай обратно. Давай, давай, взберись наверх. Так надо.

Без особого труда, уцепившись за торчащий из стены кусок старой железной балки, Мансур проделал обратный путь.

— Теперь можно мне вниз?

— Спускайся. Старуху видел? Что она говорит?

— Не пустили к ней, и драгоценностей при ней нет. В кармане нашли ключ и трешку, больше ничего. Тетушка Айша бредит, — продолжал Мансур, — все про жемчуг бормочет и проклинает какого-то Исмаил-бея. Сказали, состояние тяжелое.

— Кем мне быть,

вот тут бабку и ограбили, точно!

— Все из-за нес, врезать бы ей как следует, — сказал зло Мансур, показывая в сторону Наргис, которая искала закатившийся куда-то мячик.

— С нес что возьмешь. Но и нам коротенькие штанишки еще надо носить, — сказать Энвер.

— Почему?

— Потому. Акваланги, часы «Нептун»! Сразу надо было шкатулку тащить в милицию. Развели детский сад.

— Кто знал, что так получится? Может, сейчас заявить в милицию?

— Уже заявляли.

— Что же теперь делать? Пусть драгоценности пропадают?

— Сами проворонили, сами должны найти.

— Чур мое, чур мое! — заверещала Наргис. Она сидела возле контрфорса, подпирающего стену, и что-то рассматривала. Между обломками кирпичей лежал амулет, на котором был изображен зодиакальный лев. Шейная цепочка была оборвана.

— Дай, — сказал Энвер и отнял амулет у Наргис.

— Отдай льва! Я нашла, значит, мой.

— Дуй домой. Я потом отдам.

Когда Наргис скрылась, Энвер аккуратно положил амулет на то место, где он лежал, — среди кирпичей.

— Увидишь, он придет за ним, — сказал Энвер.

— Но где я видел этого льва? — спросил Мансур.

— И мне кажется, что я с этим зверем уже встречался.

Телебашня. Двор телецентра. У входа в редакционный корпус стоит «Волга» с надписью: «Милиция».

В одной из студий телецентра, перед экраном телевизионного монитора — капитан Исрафилов, профессор Тагиев, помощник капитана, с фотокамерой, установленной на штативе, и молодая женщина, ведущая. Мы ее видели в кадре во время передачи, посвященной юбилею Тагиева.

На экране появилась видеозапись той передачи. Профессор забился в угол и на экран не смотрел.

— Что случилось? — обратилась к нему ведущая. — Лучшая передача, масса откликов, меня на летучке хвалили. В чем дело?

Профессор безнадежно и не совсем вежливо отмахнулся.

На экране монитора крупным планом — миниатюра «Девушка с павлином».

— Стоп! — командует капитан. — Снимаем. Пожалуйста, дальше.

Вновь оживает изображение, на экране профессор, в руках у него еще один рисунок:

«О существовании этих рисунков нам, искусствоведам, было известно. Впервые беглое описание миниатюр появилось в печати в начале века. Тогда ими владел Бакинский нефтяной магнат Лианозов. Можно сказать, что я всю жизнь искал «Девушку с павлином». Рылся в местных архивах, запрашивал зарубежные музеи — тщетно. Логично было предположить, что уникальные творения прошлого во время оккупации Баку попали в руки англичан. Я регулярно просматривал каталоги лондонской фирмы «Сотби», торгующей произведениями древнего искусства. Стоимость этих рисунков в валюте выражалась бы шестизначным числом, полагаю…»