Шкатулка с бабочкой
Шрифт:
— Ты говоришь серьезно? — в изумлении спросила она.
— Что именно? — уточнил он, доставая пакетики с чаем из чашек.
— Что я могу жить у тебя, если мама выйдет за Артура?
— Ну конечно. Да, дорогая, ты можешь жить со мной и Джулианом. Совершенно точно.
Когда Лючия вернулась в кухню, одетая только в большую рубашку Джулиана, она не обратила никакого внимания на белолицую девочку с блестящей кожей и длинными светлыми волосами, сидевшую на полу и игравшую со щенком. Джулиан представил их друг другу, но Лючия не интересовалась
— Где этот поляроидный снимок, Джули? Я хочу показать его Тоби, — веселилась она, скрещивая голые ноги, чтобы удержать тепло.
— Не знаю, куда я его дел, — вяло ответил Джулиан.
— Нет, знаешь. Давай, не лишай меня удовольствия. У меня там шикарный вид.
— Красота существует лишь в глазах зрителя, Лючия, а я видел тебя и в лучшем виде, — ответил он, роясь в своей сумке. Наконец он извлек оттуда фотографию и вручил ее нетерпеливо ожидающей фотомодели. Она посмотрела и с гордостью улыбнулась.
— Торквиллу это понравится. А ты можешь сделать ее для меня в большом формате? Тогда я смогу подарить ее ему на день рождения, — сообщила она, показывая снимок Тоби.
Тоби улыбнулся, чтобы скрыть свое отвращение.
— Боюсь, что из голых кошечек меня интересуют только четвероногие, — отрезал он.
Лючия глотнула чая, чтобы сдержать свое негодование, а затем не придумала ничего умнее, чем предложить полюбоваться своим фото застенчивой девочке, сидевшей на полу.
Федерика смущенно посмотрела на дядю. Ни Джулиан, ни Тоби не сочли шутку Лючии забавной и мечтали только о том, чтобы поскорее появился ухажер распутной девицы и забрал ее с собой.
Когда Торквилл наконец заявился, рев двигателя его «Порше» разогнал гнездившихся вокруг голубей и ласточек. Он уверенно, без звонка, вошел в дом.
— Вот ты где, Лючия, — сказал он, обнаружив всю компанию в кухне. Проигнорировав Джулиана и Тоби, он обошел их с выражением превосходства на лице и подозрительно сверху донизу осмотрел свою подругу. — А где твоя одежда? — спросил он. Она вручила ему фотографию, наблюдая, как от ярости наливались краской его щеки и шея.
— Что это, черт возьми, значит? Я думал, ты делаешь обычные снимки, а не порно, — прорычал он, отбрасывая волосы со своей смазливой физиономии.
— Это особый снимок лично для тебя, дорогой, — проворковала она, целуя его.
— Если этот фотограф не гей, то я убью его, — пообещал он без тени улыбки.
— О, он гей. Натуральнейший гей, — доложила она. — Правда, Джулиан?
Джулиан снова почувствовал приступ отвращения. Он хотел лишь одного — чтобы они побыстрее убирались из его дома.
— Я вышлю тебе снимки, когда напечатаю их. Это займет несколько дней, — произнес он в пространство, игнорируя ее слова. Это была парочка самых неприятных и самодовольных персонажей из всех людей, которых он когда-либо встречал.
— Тогда нечего тут торчать.
— Думаю, это существенно зависит от того, что она наденет, — заметил Тоби, подмигивая Джулиану.
— Пойдем, — повторил Торквилл, демонстративно игнорируя Тоби, и вышел с Лючией из кухни.
Федерика наблюдала за их уходом. «Он очень красивый», подумала она и стала гадать, как такие мужчины, как он, могут влюбляться в таких вульгарных девиц, как Лючия. Она даже не удосужилась погладить Расту.
— Я верну тебе рубашку при случае, я не забуду, — крикнула Лючия из холла.
— Не беспокойся, — крикнул в ответ Джулиан, испытывая от их ухода большое облегчение. — Можешь оставить ее себе.
Рев мощного двигателя снова распугал всех окрестных птиц и животных, стремительно спасавшихся бегством. Когда все стихло, воцарилась почти звенящая тишина. Джулиан и Тоби тяжело вздохнули.
— Слава Господу, они убрались, — сказал Джулиан, крепко обнимая Тоби. — Это было вовсе не то, что тебе могло показаться, — добавил он, оправдываясь.
— Я знаю, — сказал Тоби. — И я знаю тебя.
— Хорошо. — Он еще раз тяжко вздохнул и положил голову на плечо Тоби. — И где мой крепкий кофе?
— А может, заменим его виски?
— Ты прав. Это звучит гораздо веселее. После такого цирка мне придется неделю приходить в себя. Как все-таки ужасны порой бывают женщины. Надеюсь, они не собираются размножаться.
— Этого нельзя допустить.
— Трагедия состоит в том, что они именно это и сделают, — сказал Джулиан.
— А наша — в том, что мы этого не можем, — засмеялся Джулиан, похлопывая друга по спине.
— Когда я перееду и буду жить здесь, могу я взять с собой Расту? — спросила Федерика, продолжавшая тихо сидеть на полу.
Тоби и Джулиан одновременно повернулись и посмотрели на нее.
— Боже мой, я совсем забыл, что ты здесь, — удивленно произнес Тоби.
— Конечно, ты можешь привезти Расту, — заверил ее Джулиан, глядя на Тоби. — Когда она собирается переезжать?
Глава 23
Именно в тот момент, когда Элен подумала, что никогда не сможет принять решение о том, следует ли выходить замуж за Артура, раздался телефонный звонок, окончательно определивший ее будущее.
— Элен, это Рамон. Я в Лондоне.
Услышав его голос, в котором звучало эхо слишком многих воспоминаний, Элен ощутила слабость в животе. Она замерла, не зная, что сказать и желая разозлиться, но у нее не оставалось для этого времени.
— Элен? — В наступившей тишине снова прозвучал его голос.
— Что тебе нужно? — наконец холодно спросила она, пытаясь выиграть время, чтобы прийти в себя.
— Я хочу увидеть своих детей, — ответил Он.
— Этого не будет, — отрезала она, хватаясь за сигарету и вспоминая совет Артура делать глубокие вдохи, когда нервничает. Она не могла допустить, чтобы он снова вызвал депрессию у Федерики, которая только начала от нее избавляться.