Школа боевых фрейлин

Русакова Татьяна

 - Садитесь, - пригласил он меня, придвинув стул с другой стороны стола, и, дождавшись, пока я усядусь, сел напротив и придвинул ко мне украшенную разноцветными закладками стопку.

 - Ты умеешь читать? – спросил тера.

Видимо, взгляд, которым я смерила кипу книг, был слишком выразительным.

 - Умею! – буркнула я, снимая книгу, лежащую верхней.

 - Лучше начать с этой, - подсказал Берн, отнимая у меня том и протянул тонкую книжицу, старую и какую-то замусоленную на вид.

Он внимательно смотрел, как я открываю книгу. Должно быть, был не конца

уверен в том, что я не возьму её вверх ногами. Я сердито посмотрела на него, и уткнулась в крупный текст на первой странице. И…поняла, что ничего не понимаю. Нет, буквы были знакомыми, и, кажется, они даже складывались в знакомые слова, но смысл их странным образом ускользал.

Я поморгала и снова уставилась на чёрные значки букв. Они дрогнули перед моим напряжённым взглядом, издевательски сложившись в длинную нечитаемую строку.

 - Ну хватит, - ровно сказал Берн и попытался забрать у меня книгу.

 - Нет! – рявкнула я. – Не трогайте! – вцепившись в книгу, я упрямо нашла взглядом первое слово. Не могла же я так просто разучиться читать! Я рассердилась на книгу так сильно, как на минуту раньше сердилась на Берна. «Стоять!» - мысленно приказала танцующим буквам, и вдруг длинная строка без пробелов послушно распалась на отдельные слова.

 - При-вет-ствую тебя, по-свя-щён-ная, - медленно прочитала я, напряжённо вглядываясь в проступающий текст.

 - Стоп! – Берн накрыл мою руку и отобрал книгу.

Я вскинула глаза и встретила его изумлённый взгляд. И что опять происходит?

 - Это тебе ещё совсем рано, - твёрдо сказал он, забирая у меня книгу, достал из ящика стола переплёт с замочком, и защёлкнул его, закрывая. – Сначала поучимся чему-нибудь попроще, - и он, с сомнением взглянув на скованную книжицу, сунул её в ящик стола. – Держи, - тера толкнул ко мне том в сиреневой обложке. – Открывай на закладке.

 - Если вы не объясните мне, почему я сначала не могла прочитать ни слова, больше ничего не буду делать, - сердито заявила я.

 - Хорошо, - неожиданно легко согласился Берн. – Но только после того, как ты объяснишь, как тебе всё-таки удалось прочитать приветствие.

 Испытующе поглядев на него, не обманет ли, я честно призналась:

 - Я рассердилась и…приказала буквам встать смирно.

Берн недоверчиво посмотрел на меня и вдруг рассмеялся. Не знаю, был ли он хорошим магом, но в его открытой мальчишеской улыбке и в смехе точно была магия. В редкие мгновения, когда он смеялся, я не могла отвести от него глаз. Вот и сейчас, засмотрелась и очнулась только от веселого вопроса Берна:

 - Значит, ты приказала Книге тайн?

 - Книге тайн? – не поняла я.

 - В этой книге всего семь заклинаний, древних и очень сильных. Сильнейшие маги крон могут прочесть не больше трёх из них. Остальные четыре считаются утерянными. Учёные утверждают, что текст их стёрт, уничтожен магией. Но есть упрямцы, которые утверждают, что ничто не пропадает безвозвратно. Бумага хранит память об утраченных строках, и когда-нибудь родится ра, который сумеет восстановить текст заклинаний.

Он замолчал. Я вздохнула, приходя

в себя. Всё это было так необычно…и так интересно! Я многое отдала бы, чтобы снова взглянуть на книгу, спрятанную от меня в ящик стола. Но, если быть честной, я признавала правоту тера. Не зная ни самих заклинаний, ни того, как они действуют, я могла натворить такого, что последствия пришлось бы разгребать десятку магов. Поэтому я заставила себя успокоиться и настроиться на работу.

Раскрыв предложенную мне книгу на нужной странице, я вопросительно посмотрела на Берна.

 - Читай, - сказал он.

 - Я не очень хорошо читаю, - призналась я.

 - Сейчас нам не нужна скорость. Вникай в прочитанное, и если что-то будет непонятно, сразу спрашивай.

Он придвинул к себе стопку книг и тоже углубился в чтение. Я украдкой подсматривала за ним. Лицо тера странным образом изменилось, когда он начал читать, стало мягче и словно просветлело. Берн перелистнул страницу, задержался взглядом на какой-то строке, и по губам скользнула тень улыбки. Я была озадачена. Судя по всему, чтение доставляло ему истинное удовольствие. Этого я не понимала. Как можно наслаждаться, разбирая эти бесконечные ряды мелких букв? Понаблюдав за мужчиной ещё немного, я, кажется, разгадала секрет – он часто перелистывал страницы, а значит, читал гораздо быстрее меня. Может быть, я пойму, в чём тут загадка, если сама научусь так читать?

Я тихонько вздохнула. В любом случае, путь к удовольствию вёл через каждодневный труд. Что ж, трудиться мне было не привыкать. Я склонилась над книгой и скоро уже забыла о присутствии тера.

В книге, которую выделил мне Берн для начала, вовсе не оказалось никаких формул и заклинаний. Старательно разбирая слова, я поняла, что этот том – что-то вроде напутствия начинающим магам. Надо же было так любить поучать, чтобы исписать толстенный том нудными наставлениями! Хорошо хоть, пока что всё было понятно, и мне не приходилось прибегать к помощи тера.

Первое, что мне предлагалось запомнить – что магический ресурс каждого древесника зависит от врождённой способности к магии, классовой принадлежности, а также от усердия, с которым ученик развивает свой дар.

Я задумалась. Получается, что способности гарси должны быть несопоставимы с даром ра? Может, оно и так, если вспомнить наших преподавателей, легко применяющих телекинез и левитацию предметов практически на каждом занятии, просто для, чтобы разместить наглядные пособия максимально удобно для всех студентов.

То, что для меня и остальных гарси и орни казалось почти чудом, для ра было повседневной обыденностью. Но, с другой стороны, как простым древесникам развивать свой дар? У кого учиться? Только у родителей, если они что-то умели. Мои умели, это я точно знала.

Но почему мой собственный дар проявился так поздно, да ещё и очень странно? Было непонятно, что делать с этим умением говорить на давно забытом языке времён ростка, если сам не понимаешь смысла слов, которые произносишь.

 - Не отвлекайся! – посоветовал Берн. – Иначе эта комната станет твоим домом надолго.