Школа для мальчиков Кассандры Френч

Гарсия Эрик

Я взяла ее за руку и отвела к креслам, которые стояли у дальней стены.

– Присядь. Дыши глубже.

Клэр, не раздумывая, плюхнулась в кресло и обвила руками мою талию.

Оуэн вскрикнул. Громко и пронзительно, точно собака, которой прищемили хвост.

– Все в порядке, – успокоила я его. – Это Клэр. Клэр, это Оуэн.

Все еще убитая горем, Клэр протянула руку Оуэну, и тот снова вскрикнул. Он легонько пожал руку Клэр, и у него на глазах выступили слезы.

Я немного опешила. Я не

ожидала, что появление моей подруги произведет на Оуэна такое сильное впечатление. Неужели и впредь на свиданиях с другими девушками он будет так переживать при появлении их подруг?

– Не волнуйся, – шепнула я ему. – Через несколько минут она уйдет.

Клэр снова обхватила мои бедра, и, заметив, что Оуэн, закусив губу, ударил по стене стиснутым кулаком, чтобы не закричать, я почувствовала, что мне в бедро упирается какой-то твердый предмет.

– Ой, – сказала Клэр, извлекая на свет божий мою сумочку, которую она всем телом вдавила мне в ногу. С одной стороны кожа была изрядно помята. – Извини. Я измяла твою сумочку. – Я легонько потыкала вмятину пальцем, и увидела, что Оуэн дернулся. Он так резко мотнул головой, что его уши запросто могли оторваться и разлететься в разные стороны.

Господи. Пульт управления.

Оуэн опустился на одно колено. Его глаза молили меня положить конец его мучениям. Я рывком открыла сумочку, сунула руку внутрь, стараясь, чтобы Клэр не видела, что я делаю. Кнопки подачи тока были вдавлены и прижаты складкой кожи. Я поспешно перевернула пульт, и подача электрических разрядов прекратилась. Оуэн расслабился и глубоко вздохнул, его мышцы обмякли, точно дырявый воздушный шарик. Надо отдать ему должное, он не кричал и не пытался убежать; он просто опустился на пол, благодарный и обессиленный.

Несколько человек заметили, что Оуэн сел на пол, и поспешили ему на помощь. Я устремилась им наперерез.

– Не волнуйтесь, все в порядке. Он просто потерял контактную линзу. Ничего страшного. – После этого я устроила целый спектакль, ползая по полу и ища несуществующую линзу. – Вот она! – торжествующе воскликнула я, делая вид, что держу ее двумя пальцами. Потом я приподняла веко Оуэна и ткнула пальцем ему в глаз. Он вздрогнул, но ничего не сказал. – Так-то лучше, – провозгласила я. – Спасибо всем. Продолжайте веселиться.

Как только эти благодетели человечества растворились в толпе, я поцеловала Оуэна и извинилась за то, что ткнула ему в глаз и за недоразумение с электрическим ошейником.

Клэр не помнила себя от обиды и горя.

– Ненавижу мужчин, – изрекла она. – Знаю, знаю, я всегда говорила тебе, что нужно быть снисходительной, но это окончательное и официальное заявление. Можешь поместить его на рекламный щит. Или повесить на стену вместо проклятого диплома. – Она схватила оставленный кем-то на кофейном столике

бокал с вином и осушила его одним глотком. – Разумеется, к тебе это не относится, – сказала она Оуэну. – Я забыла, как тебя зовут?

К Оуэну еще не вполне вернулся дар речи.

– Оуэн, – прохрипел он.

– Оуэн, ты просто прелесть. Он прелесть, Кесси?

– Естественно, – сказала я. По части общения для Оуэна это был явный перебор. Если так пойдет дальше, Клэр испортит мне все дело. – Клэр, не могли бы мы продолжить наш разговор у бара.

– Не хочу вам мешать, – сказала она, взяв с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского. – Я буду сидеть здесь и пить, пока все мужчины не сдохнут. Я не имею в виду присутствующих.

– С тем же успехом ты можешь заняться этим у стойки. Там богатый ассортимент возможностей надраться в стельку. Пойдем, взглянем вместе.

Я извинилась перед Оуэном, попросив его подождать нас несколько минут, и потащила Клэр в другую комнату, к бару.

– Где ты его прятала? – спросила она, как. только мы оказались вне пределов слышимости Оуэна.

– У себя в подвале.

– Ха-ха-ха, очень остроумно. – Она надулась. – Может быть, ты забыла, но у лучших подруг нет секретов друг от друга. Могла бы и рассказать, с кем встречаешься.

– Мы не встречаемся, – сказала я, и нельзя сказать, что это была ложь. – Это наш первый вечер вдвоем. – И это тоже было правдой, если не считать бейсбольный матч на стадионе «Доджер». – А если ты не оставишь нас в покое, он будет последним.

Клэр заказала водку с тоником и прислонилась к стене, закрыв лицо ладонями.

– Прости меня, Кесс, я виновата перед тобой. Все из-за этого мерзавца… Он просто использовал меня, а до меня это дошло только сейчас.

– Понимаю, милая. Но я думала, что ты тоже использовала его, занимаясь с ним сексом.

– Я тебя умоляю, – манерно растягивая слова, промолвила Клэр. – Мне наплевать, что он использовал меня для секса. Этот паразит использовал меня для науки. Он попросту проводил эксперимент. Сможет ли он, трахаясь со мной, исцелить меня от безумия. И, как только я исцелилась, я стала ему не нужна. Вот что меня убивает.

– То есть, если бы ты спятила снова, он бы к тебе вернулся?

– Как пить дать.

– Хочешь, я напишу письменные показания о твоей невменяемости? Я могу поклясться, что ты сумасшедшая.

Бармен подал Клэр водку с тоником, и она опустошила бокал в два больших глотка.

– Спасибо, дорогая. Но с Возбудимым Знанием покончено. Он для меня больше не существует. Пусть найдет себе бабу с маниакально-депрессивным синдромом, которой наплевать, что он с ней вытворяет.

Язык Клэр начал заплетаться.

– Как ты намерена добираться домой? – спросила я.