Школа Добра и Зла. Мир без принцев
Шрифт:
– Никогдашники! – вскричал он.
Из дупла вытянулись несколько длинных лоз и, обвив девочек, втащили их внутрь как раз в тот миг, когда стрелы красных капюшонов вонзились в дерево и оно вспыхнуло.
Девочки полетели в яму, а вокруг бешено кружились нежные лепестки всевозможных цветов. Лозы бросили их над захлопнувшейся пастью венериной мухоловки, в обжигающе горячий туман. Зажмурившись, девочки почувствовали, как лозы обвивают их и к чему-то подвешивают, точно марионеток. Когда они осторожно открыли глаза, то обнаружили себя болтающимися над светящимся стволом дерева, на котором было выведено:
– Бабочка
Когда они проскочили туман, Агата впервые смогла рассмотреть цветочное метро – и от восхищения потеряла дар речи. Прямо перед ней раскинулась впечатляющая подземная транспортная система размером с добрую половину Гавальдона, причем сделанная из растений. Внутри бездонной пещеры извивались огромные стволы деревьев, обозначенные разными цветами, – они пересекались, будто настоящие железнодорожные линии. Каждый ствол перевозил висящих на нем пассажиров, крепко зафиксированных лозой, по всем Бескрайним лесам. Кондуктор тем временем взгромоздился в прозрачную кабинку на зеленом стволе линии Пионов и сварливо объявлял пролетающие остановки в ивовый микрофон:
– Девичья долина! Башни Авалона! Раньон Лейн! Джиннимиль!
Как только пассажир слышал название своей остановки, он тянул за опутывающие его лозы. Они отвязывали пассажира от ствола и бережно переносили его за руку вверх, к одной из многочисленных ветряных мельниц, которые лопастями взбивали воздух и поднимали желающих на поверхность.
Агата заметила, что по их зеленой линии ехали только женщины, щебечущие друг с другом; одни были хорошо одеты, веселы и миловидны, а другие смахивали на ведьм и были крайне неприятны на вид (если, конечно, вы всегдашник). А вот по красной линии (она называлась «линия Розалинда»), бегущей перпендикулярно зеленой, ехала только пара мрачных, неопрятно выглядящих мужчин. Под этими двумя линиями проходила желтая, линия Георгин, на которой также беззаботно болтали весьма привлекательные женщины, едущие рука об руку с нечесаными дурнушками. Эта линия пересекала розовую, линию Сирени, на которой ехали только три потрепанных грязных гнома мужского пола. Агата не могла вспомнить, говорил ли кондуктор о том, что мужчины в метро должны ездить отдельно от женщин, но, если честно, она не могла вспомнить и половины его глупых правил.
Ее отвлекли от размышлений два ярких длиннохвостых попугая цветов тропического леса. Они порхали, предлагая пассажирам стаканы огуречно-сельдереевого сока и фисташковые маффины. Сверху, на светящемся стволе, оркестр официально одетых ящериц под аккомпанемент хора зеленых лягушек играл на скрипках и флейтах барочный вальс. Впервые за несколько недель Агата смогла улыбнуться. Она в один присест проглотила сладкий ореховый маффин и тут же запила его терпким зеленым соком.
Софи, пристегнутая рядом, фыркнула и ткнула пальцем свой маффин.
– Ты собираешься это есть? – спросила Агата.
Софи протянула маффин подруге, бормоча что-то о сливочном масле и проделках дьявола.
– Добраться до дома легче легкого, – сказала она, наблюдая, как Агата поглощает маффин. – Нужно только пересесть в поезд на линию, идущую в обратном направлении…
Агата перестала жевать. Софи опустила глаза туда, куда уставилась ее подруга, – на свои израненные ладони… На свежие следы пут Старейшин, оставшиеся вокруг ее запястий… На алые буквы у нее на груди…
– Мы не можем вернуться домой, да? – вздохнула Софи.
– Даже если мы докажем, что Старейшины солгали, то Директор школы все равно будет преследовать тебя, – печально подтвердила Агата.
– Он не может быть жив! Мы видели, как он умер, Агги, – Софи взглянула на свою подругу. – Разве не так?
У Агаты не было ответа.
– Как же мы смогли его упустить? – растерянно спросила Софи. – Как же мы смогли упустить свое «долго и счастливо»?
Агата поняла, что пришло время закончить разговор, который она начала на поляне. Но глядя в большие глаза Софи, она не смела разбить ей сердце. Нужно как-то все исправить, не дав Софи и намека на то, чего пожелала Агата. Ее желание было ошибкой. Ошибкой, которую она никогда не должна повторить.
– Должен быть способ вернуть нашей сказке счастливый конец, – уверенно сказала Агата. – Нам нужно просто запечатать ворота…
Но Софи, задрав голову, уставилась на что-то позади нее. Агата обернулась.
Цветочное метро за их спинами опустело. Все пассажиры исчезли.
– Агги, – сипло выдавила Софи, вглядываясь в далекий туман.
Теперь Агата их тоже увидела. Красные капюшоны раскачивались над путями на длинных лозах, прыжками приближаясь к их поезду.
Девочки начали рвать свои ремни, но лозы только сжали их крепче. Агата попыталась заставить свой палец светиться, но он не зажигался…
– Агги, они приближаются! – крикнула Софи, заметив, как один из капюшонов прыгнул на соседнюю красную линию двумя путями выше.
– Потяни свою лозу! – крикнула Агата, вспомнив, как другие пассажиры заканчивали поездку. Но как бы сильно она или Софи ни тянули лозы, зеленый ствол уносил их все дальше и дальше.
Агата нащупала кинжал Рэдли и начала перерезать свои путы, не сводя глаз с приближающихся красных капюшонов.
– Оставайся на месте! – крикнула она Софи, прикидывая расстояние до лоз, связывающих ее подругу. Повиснув на своих ремнях, Агата вздрогнула, услышав, как щелкнула пастью гигантская мухоловка, выглянувшая снизу из бездонной ямы с цветами. С боевым кличем девочка раскачалась, оттолкнулась и прыгнула к подруге, пытаясь оседлать дикий ветер в тоннеле…
Агата промахнулась мимо ремней и налетела прямо на Софи, обхватив ее руками и ногами.
Зеленый ствол дерева поменял свой цвет на ярко-оранжевый и начал мигать.
– НАРУШЕНИЕ, – прогудел возмущенный голос в микрофон. – РАСКАЧИВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ. РАСКАЧИВАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ…
В вагон тотчас влетела стая зеленых попугаев и начала клевать платье Агаты, пытаясь стащить его. Она уронила кинжал:
– Что за…
– Отстаньте от нее! – пронзительно завизжала Софи и замахала руками, отгоняя птиц.
– НАРУШЕНИЕ, – ревел грубый голос. – ДРАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ. ДРАТЬСЯ ЗАПРЕЩЕНО…
По зеленым лозам вниз скользнули ящерицы и лягушки и стали рвать платье Софи. Ошалевшая девочка молотила руками, отправляя ящериц и цветы в свободный полет. Агата надышалась пыльцы и чихнула.
– НАРУШЕНИЕ. ЧИХАТЬ ЗАПРЕЩЕНО. НАРУШЕНИЕ…
Птицы, ящерицы и лягушки сбежались со всех линий, чтобы в наказание раздеть девочек…
– Сматываемся! – крикнула Агата.
– Я знаю! У меня еле-еле нитки держатся, – визжала Софи, отшвыривая от себя лягушку.