Школа Добра и Зла. Мир без принцев
Шрифт:
Оно трепетало, как обычно трепещет сердце сказочной принцессы…
…когда принцесса встречает своего принца.
5
Другая школа
Пока они с Софи неслись за профессором Доуви по зеркальному коридору, Агата пыталась взять себя в руки. Профессор Доуви была замечательной сказочной феей-крестной, которая всегда приглядывала за ней. Она просто обязана ответить на их вопросы.
– Что
– Как Директору школы удалось выжить? – спросила Софи.
– Почему никогдашники на его стороне? – спросила Агата.
– Тише! – воскликнула профессор Доуви, стирая их следы взмахом волшебной палочки. – У нас нет на это времени!
– Вы совсем не удивились, увидев нас, – прошептала Агата, но фея-крестная не ответила, вталкивая их в пустой зал Добра и закрывая за ними все двери с помощью заклятия.
Несколько месяцев назад Софи разнесла этот зал по кирпичику, когда ее ведьмовская месть обрушилась на Агату и Тедроса. Витражные окна, винтовые лестницы и мраморные полы она превратила в обугленные черепки.
Однако подруги переводили дыхание – и рассматривали полностью отреставрированный зал. Там, где раньше были две розовые и две синие винтовые лестницы, сейчас поднимались вверх только синие, такого же благородного цвета, что и сама башня. Освещенные высокими витражными окнами, лестницы, ведущие в общие спальни, были украшены величественными надписями: «Честь», «Смелость», «Безупречность» и «Милосердие».
Агате всегда был омерзителен жеманный розовый цвет (цвет принцесс), которым раньше были выкрашены башни Безупречности и Милосердия, но теперь, когда они стали синего цвета (цвет принцев), они вызывали у нее смутное беспокойство.
Софи ткнула Агату локтем, и та повернулась, застав подругу глазеющей на обелиск Легенд в центре зала. Он представлял собой величественную хрустальную колонну, увешанную рамками. В каждой рамке был портрет ученика, а рядом красовалась картинка из книжки сказок, иллюстрирующая, кем этот ученик стал после окончания школы. Девочки смотрели на висящих на самом верху всегдашников в золотых рамках, ставших принцессами и королевами, на учениц в серебряных рамках, ставших помощницами или фрейлинами и занявших почетное место в центре обелиска, на тех, кто смог стать лишь служками настоящих героев и поэтому висел в самом низу. Вдруг Софи и Агата заметили кое-что необычное…
– А где мальчики? – спросила Софи, обнаружив, что все их портреты сняты с обелиска.
Агата повернула голову в сторону лестницы Чести: на фризе с рыцарями и королями теперь красовалась принцесса в кольчуге, размахивающая мечом. Софи обернулась на лестницу Смелости, когда-то декорированную изображениями крепких охотников и их верных гончих. Сейчас на их месте была охотница, причем, казалось, даже ее собаки были женского пола. Подруги вертели головами, оглядывая надписи на стенах, которые раньше гласили «ВСЕГДА», а теперь… Теперь там было написано «ДЕВОЧКА».
– Так это действительно школа для девочек? – спросила ошарашенная Агата. – А что случилось со школой Добра?
– Мы не можем сражаться с Директором без мальчиков! – воскликнула Софи.
– Ш-ш-ш-ш! – профессор Доуви прижала палец к губам и помчалась вверх по лестнице Смелости. – Никто не должен знать, что вы здесь!
Девочки поспешили за аккуратным пучком серебряных волос, украшающим голову Доуви, попутно разглядывая фрески в синих коридорах башни Смелости. Если раньше там главенствовал мужской взгляд на сказки и принцы истребляли демонов, заодно спасая беспомощных принцесс, то сейчас сюжеты изменились: Белоснежка разбивала хрустальный гроб собственным кулаком, Красная Шапочка перерезала горло волку, Спящая красавица сжигала свое веретено… Храбрые мужчины, принцы, охотники, которые освобождали принцесс, которые спасали им жизни… просто исчезли.
– Как будто мальчиков-всегдашников никогда не существовало! – прошептала Агата.
– Может, Директор школы убил их всех? – вторила ей Софи.
Вдруг она почувствовала мягкое дрожание воздуха и обернулась. Со стены на них глядела их старая знакомая – синяя бабочка. Заметив, что на нее смотрят, бабочка судорожно плеснула крылышками и исчезла.
– Что это было? – спросила Агата, оглядываясь.
– Быстрее! – сварливо подгоняла профессор Доуви, и девочкам ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Они резво миновали прачечную, где пара двухметровых, парящих в мыльных пузырях нимф стирала синие корсажи; пробежали сквозь обеденный зал, где зачарованные горшки варили шафрановый рис и чечевичный суп; оставили позади гостиную башни Смелости и направились к запасной лестнице. Уставшие и изнемогающие от ран, оставшихся от их приключений в лесу, Софи и Агата с трудом поспевали за профессором, которая оказалась намного выносливее, чем выглядела.
– Куда мы направляемся? – пропыхтела Агата.
– К единственному человеку, который поможет вам выжить, – бросила в ответ фея-крестная, взлетая по ступенькам.
Софи и Агата тотчас припустили быстрее и через пять долгих лестничных пролетов оказались у одинокой белой двери на шестом этаже…
– Кабинет профессора Садера? – спросила Агата, тяжело дыша. – Но он же умер!
Вместо ответа профессор Доуви пробежалась пальцами по выпирающим синим точкам на двери комнаты, когда-то принадлежавшей учителю истории. Дверь беззвучно отворилась, и девочек быстро впихнули внутрь.
У окна стояла худощавая женщина, ее длинная черная коса вилась по пурпурному платью с острыми плечами.
– Вас кто-нибудь видел?
– Нет, – ответила профессор Доуви.
Леди Лессо повернулась к Софи с Агатой, сверкнув фиолетовыми глазами:
– Тогда им пора узнать, что они натворили.
– Это сделали мы?! – вырвалось у Агаты.
– Но нас тут даже не было! – возмутилась Софи, переводя взгляд с декана школы Зла, стоящей у окна, на декана школы Добра, оставшуюся за старым, утопающим в открытых книгах столом профессора Садера. Впрочем, кажется, оба декана уже успели стать бывшими.
Леди Лессо сердито смотрела на их грязные лица:
– В этом мире все имеет свои последствия. Даже концы сказок.
– Но наша сказка кончилась хорошо! – запротестовала Софи.
Профессор Доуви не смогла сдержать стон.
– Почему бы тебе не рассказать нам, как она закончилась? – усмехнулась леди Лессо, неприятно кривя губы.
– Мы разгадали загадку и победили Директора школы! – сказала Софи. – И он умер!
– А мы с Софи смогли отправиться домой, – подтвердила Агата.