Школа личных рабов
Шрифт:
Но этот… Каким же нужно быть извращенкой или извращенцем? чтобы захотеть близости с таким невоспитанным грубияном, которого даже красавчиком нельзя было назвать?
– Манеры, Алдо. – Вивьен чуть поморщилась, глядя на искаженную от гнева физиономию блондина, которого яростно пинали сзади, чтобы заткнулся. – И следи за лицом. Ты же не семечко от абрикоса?
Алдо обиженно поджал губы, с досадой признавая правоту раздражающей наставницы: ему частенько советовали, чтобы не кривил и без того довольно грубоватую физиономию, лишённую смазливости.
Вивьен удовлетворённо кивнула и повела заблудившихся ребят за собой.
По
Она быстро провела их через особняк прямиком к лазурной комнате. Вивьен знала дорогу назубок и могла спокойно пройти в нужную комнату даже с закрытыми глазами. Лазурную комнату чаще всего использовала для своих уроков Нанэль, жена дяди Эдвина. Она обучала учеников правилам и тонкостям этикета, принятого в благородных Домах, готовила к тому, чтобы они умели в любой ситуации подобрать образ, подходящий случаю. Помимо этого одна из важнейших частей становления личного раба – искусство услужения своему господину за столом – лежала на ее хрупких плечах.
Лазурная комната была уже готова принять в свои стены учеников. Подушечки для сидения лежали на полу в положенном расстоянии друг от друга; учебники и иллюстрации были аккуратно разложены на столах, протянувшихся вдоль стен, которые были обиты лазурным бархатом, в честь чего комната и получила свое название.
Вивьен с удовлетворением отметила, что остальные ученики уже пришли, и пропустила перед собой щербатую девушку, невысокую шатенку, красивую блондинку, рыжеволосого толстяка, беспрестанно зевающего парнишку и всё ещё надутого Алдо.
– Растянутые щеки к старости будут выглядеть как у бычьего пса, – не удержалась Вивьен.
Алдо предсказуемо покраснел и вспылил:
– К суккубовой матери, ваше-то какое дело?!
– За сквернословие я назначаю тебе наказание. Прополощешь рот с мылом в моём присутствии, – спокойно парировала Вивьен, мысленно сгибаясь от хохота.
– Да вы!.. Да я!.. – задохнулся от возмущения Алдо. Его руки, сжатые в кулак, дрожали от бешенства. – Вы меня не заставите!
Остальные ученики, рассеянные по комнате, с интересом уставились на них. Вивьен выдержала эффектную паузу и произнесла:
– Продолжишь в том же духе, и тебе придется умолять меня заставить тебя сделать именно это.
Алдо недоуменно похлопал светлыми, выгоревшими на солнце ресницами.
– Я ведь могу и другое наказание придумать, – терпеливо разжевала Вивьен непонятливому болвану. – Так что изволь пройти в комнату и присоединиться к своим товарищам.
– Слушаюсь, наставница Фифи, – пробормотал Алдо, притворно закашлявшись.
Как ему пришло в голову так исковеркать её имя, чтобы оно звучало, будто кличка собачки?! Послышались смешки вокруг. Вивьен стало неуютно – оказаться предметом шутки хотелось меньше всего. Нужно реагировать незамедлительно, погасить бунт в зародыше.
– За проблемы с обращением я назначаю тебе наказание. Такой здоровый лоб, а не научился выговаривать чужие имена.
– Я нормально разговариваю! Это вы просто придираетесь и специально говорите так, чтобы вас не понять!
– Всем, кроме тебя, понятно, что я говорю.
– Ой, ну как же! Они просто ссут вам возразить!
Вивьен невольно смерила учеников взглядом. Эти паразиты, которые так и пялились с интересом, мигом отвернулись, пряча усмешки.
– За непотребное высказывание я назначаю тебе наказание, – припечатала Вивьен, откровенно не понимая, почему вообще отвечает на эти вопли. – И обратись в лазарет. Проблемы со слухом зачастую приносят много проблем в общении с теми, в чьём присутствии следует думать, прежде чем говорить.
Невысокая шатенка дёрнула Алдо за руку, мотнула головой. Тот, скрипя зубами от злости, смолчал.
«То-то же!» – удовлетворенно подумала Вивьен и быстро выбросила эту маленькую перепалку из головы.
***
Вивьен любила свой Дом и гордилась им. Она знала каждого своего предка, знала назубок историю мэнора, каждый потайной ход, каждую комнату, каждую картину на стене. Она с лёгкостью и живостью рассказывала о некоторых значимых событиях, которые произошли в стенах мэнора, а глаза её так и сияли. Наконец, они с учениками добрались до полутёмных подвальных комнат, в которых уже много веков как обучали важнейшим вещам в становлении личного раба.
– Здесь будут проходить наши занятия по дисциплине любовных утех, – сказала Вивьен, толкая скрипучую дверь и морщась от противного звука.
Дядя Андриас настоял на том, чтобы не смазывать петли, дабы производить жутковатый эффект еще до вторжения в комнату.
– В этой комнате – растяжки и рамы. Подробнее о том, что с их помощью будут с вами делать, вы узнаете на уроках. В этой комнате дыба, а в этой мы храним фиксаторы и наручники, – скучающе перечислила Вивьен, с весельем наблюдая за реакцией учеников. – А здесь располагается моя личная коллекция плёток…
С каждой небрежно распахнутой скрипучей дверью лица учеников всё больше вытягивались в ужасе. Выпученные глаза, казалось, были готовы вылететь из орбит, лишь бы не видеть очередной кошмар.
– … а это, – Вивьен злорадно приоткрыла дверь очередной комнаты, в центре которой стоял одинокий чёрный крест в человеческий рост, – несомненно, запомнится вам больше всего.
– Пф, – фыркнул старательно храбрившийся Алдо.
Чёрные глаза Вивьен сузились и тут же расширились – она вспомнила, что обещала наказать этого наглеца.
«Какой великолепный повод показать ему, им всем, что со мной шутки плохи!» – подумала она.
– Алдо, выйди вперед.
Неуклюжий блондин послушался, но споткнулся и едва не рухнул на Вивьен, которая вовремя отодвинулась.
– Так и быть, намыливать язык я тебя заставлять не буду. Подойди к кресту.
Алдо раздумывал: повалиться ли с рыданиями на колени, вымаливая прощение, или с суровым видом ответить на вызов и одержать верх над напыщенной снобкой? В итоге он вразвалочку подошел к кресту. Медленно встал, располагая руки и ноги по указанным местам, посмотрел на товарищей по несчастью, начиная паниковать: одни отводили взгляд, другие увлечённо шептались друг с другом, поглядывая на него, как на занятную зверушку… И в этот момент Алдо окончательно понял, что он остался совершенно один. Несмотря на присутствие, никто из новых знакомых не спешил заступаться за него, и Алдо овладела горькая обида. Самодовольная снобка явно задумала отыграться за недавнюю перепалку.