Школа над морем

Перевод с украинского

А. Чумаченко

РИСУНКИ В. ЦЕЛЬМЕРА

ЦК ВЛКСМ

ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЕТСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Москва 1940 Ленинград

ГЛАВА

Старый Кажан торопливо шел домой по каменистой узкой дорожке.

Дул пронзительный ветер, и за скалами глухо шумело море. Срывался снег. Он летел навстречу и, острый, как иголки, больно покалывал лицо. Кажан спешил. Его палка дробно стучала по камням.

Возле Слободки дорожка круто свернула и побежала вниз. Грохот моря стал еще слышнее. Под горою в рыбачьих хатах блеснули огни. Ветер сбивал Кажана с ног, но старик упорно шел вперёд, постукивая толстой палкой.

В Слободке Кажана не любили, а дети его просто боялись. Жил он один на даче; когда-то принадлежавшей пану. Капнисту, Говорили, что в свое время он был у этого пана домашним учителем и воспитывал его детей, а когда после революции Капнист убежал за границу, Кажан остался здесь, в его доме.

Кажаном - летучей мышью - его прозвали в Слободке. Как у летучей мыши, у него были большие уши и зоркие глаза под мохнатыми бровями. Кустики волос торчали из острого носа, из ушей, росли на длинных костлявых пальцах. Самые необыкновенные слухи ходили об этом старике. Говорили, что в темные ночи он вылазит на чердак и тогда оттуда несутся беспокойные крики сыча. Со всех концов Слободки отзываются на этот крик другие сычи и слетаются, будто на зов, к маленьким оконцам чердака. А бабка Лукерка рассказывала даже, как видела она Кажана поздней ночью на берегу моря, и как прятался он там от людей между камнями и морскими скалами, и как вышел из моря какой-то черный человек с бородою до самых колен, и как взял он Кажана за руку, и как исчезли они тут оба ну будто сквозь землю провалились!

Рыбаки смеялись над этими глупостями: чего, мол, не наговорят на человека! Он, правда, и чудак и нелюдим, но все же, наверное, не водит компании ни с сычами, ни с бородатыми дедами, которые вылазят по ночам прямо с морского дна.

Кажан не пошел Главной улицей Слободки:

Как будто скрываясь, он свернул в глухой переулок, за огороды, чтобы никто-никто не увидел его в этот поздний вечер. Должно быть, у Кажана были для этого особые причины.

Но пройти незаметно ему не удалось. Навстречу, посвистывая, приближалась чья-то фигура. Кажан надвинул на самые глаза облезлую меховую шапку, но шапка не помешала разглядеть в бегущем хорошо знакомого ему школьника - ученика шестого класса Олега Башмачного.

Олег тоже узнал Кажана. Испуганный этой встречей, мальчик отскочил в сторону и едва не выронил хлеб, который нес на лавки.

Кажан редко появлялся на улице Слободки, но случалось, раз или два в год, он все же брал свою палку и отправлялся в город, за пятнадцать километров от Слободки. Что делал он в городе, к кому он ходил туда, этого не знал никто. А когда никто ничего определенно не знает, непременно появляются слухи и толки, а любопытным этого только и надо. Конца нет их предположениям и догадкам.

«А нет ли у него в городе каких-нибудь родственников»

«А не ходит ли он туда в церковь»

«А может, он делает фальшивые деньги и носит их в город сбывать»

Когда в бывшем панском особняке поселилась шумливая школа-семилетка, Кажан пришел к директору и попросил позволенья остаться в доме, пообещав за это работать, как садовник при школе. Вокруг Дачи был большой яблоневый сад, и Кажан показал себя вправду прекрасным садовником.

Ему дали маленькую комнатку во втором этаже и оставили в покое.

В первом этаже; первая дверь по коридору налево, жил школьный сторож Данилыч. Но Кажан чуждался людей, он никогда не заходил к Данилычу и, если не было работы в саду, целыми днями сидел, запершись в своей комнате.

– Мышь! Настоящая летучая мышь! Одно слово - кажан!- говорил про него Данилыч и незаметно при этом сплевывал в сторону.

Растерявшись от неожиданной встречи, Олег отскочил и тесно прижался спиной к забору, уступая дорогу Кажану. Согнувшись и подняв воротник пальто, Кажан быстро прошел мимо. Вдали затих дробный стук его палки.

Широкая полоса света пересекла переулок.

Этот свет падал из окна дома, где жил одноклассник Олега - Сашко, сын Марины Чайки.

Олег хотел уже было подпрыгнуть и заглянуть в окно, как вдруг увидел на земле согнутый вдвое конверт. Конверт был запечатан. Мальчик поднял его и поднес поближе к свету.

Он разглядел марки и прочел адрес: «Главный почтамт. До востребования. Вячеславу Романовичу Дземидкевичу».

Быстро-быстро застучало сердце, и Олег почувствовал сразу, как вспыхнули у него от волнения щеки

«Вячеслав Романович Дземидкевич». Так, кажется, настоящее имя Кажана. А может... а может, Олег ошибается?

Мальчик стоял неподвижно, вертя в руках конверт. А что, если это и в самом деле имя Кажана? О, если это так, тогда, значит, в руках Олега важнейшая тайна! Конечно, тайна! На меньшее Олег несогласен! Письмо на имя Кажана. Разве это пустяки? Мысли толпились, обгоняя друг друга. И как это Олег не догадался сразу! Письмо, конечно, обронено только сейчас. Значит, и в город Кажан ходил только затем, чтобы получить это письмо. Ну, конечно: до востребования, на Главном почтамте! В Слободке то ведь почтамта нет никакого, только небольшое почтовое отделение. Не получает старый Кажан в Слободке никаких писем. Верно, не хочется ему, чтобы знал кто-нибудь о его переписке.

Вдруг в переулке снова послышалось торопливое и частое постукивание толстой палки. Это возвращался Кажан! Кажан спешил обратно.

Олегу стало страшно. Пустынный переулок, поздний час, сердитый грохот моря внизу, и это письмо, и таинственный, нелюдимый Кажан...

Мальчик добежал до первой калитки и толкнул ее. Рука с письмом скользнула вниз, торопливо нащупывая карман. Стук палки по мерзлой земле все приближался и приближался, и Олег, спрятавшийся за дощатой калиткой, наконец увидел темную фигуру Кажана. Старик быстро шел, ежеминутно наклоняясь, разглядывая каждый клочок мокрой бумаги, случайно попадавшийся ему по дороге.