Школа Особого Назначения
Шрифт:
— Сколько? — в унисон пораженно воскликнули Миша и Света.
— Кир, ты спятил? — спросила Света.
— У нас даже близко таких денег нет! — поддержал Миша.
— Вы, о чем? — вытаращил глаза Кирилл, — это подарок!
— Кир, мы не можем принять такие подарки! — покачала головой Света.
— Да ну, бросьте, — отмахнулся Кирилл.
— Кир, прости, но это через чур. — не сдавалась Света, которую Миша поддержал кивком.
— Блин, Шкип, но ты им скажи!
— Кир, я с ними согласен, слишком дорогие подарки крайне неоднозначная вещь, Света и Миша будут чувствовать себя неловко,
Кирилл буквально на минуту задумался.
— Ладно, — сказал он, — если эта такая проблема, предлагаю другой вариант- дарить её вам не буду, (хотя так и не понял, в чем проблема, ну ладно), она будет храниться у Шкипа, а вы просто будете пользоваться, когда возникнет возможность погонять на гравике.
— Вот это уже лучше! — одобрил Шкип, Света и Миша кивками подтвердили согласие.
— Тогда я подтверждаю заказ и его утром доставят!
— Давай, — согласился Шкип и уточнил. — ну что, собираемся и домой?
— Собираемся- согласились остальные.
Ребята быстро собрали остатки вещей, свернули мангал, залили костер.
— Кир, а так с деньгами просто обращаешься, словно они для тебя вообще не проблема. — спросил Миша, пока компания шла домой.
— Так они для меня и не проблема. — пожал плечами Кирилл. — мало того, что их у меня и так больше, чем мне нужно, они еще и зарабатываются без особого напряга.
— Это как? — поинтересовался Шкип, для которого деньги тоже особой проблемой не было.
— Мои картины продаются на аукционах от пятидесяти до ста тысяч кредов, — грустно сказал Кирилл.
— Но тебе это не сильно нравиться? — уточнил Шкип.
— Нет — мотнул головой Кир, — вы знаете, что я люблю
«Летать» — пронеслась мысль в голове у Шкипа.
— А ты не преувеличиваешь? — с сомнением уточнила Света.
— Ваше недоверие мне прям оскорбительно, — надулся Кирилл.
— Ну, не обижайся, — извинилась Света, — просто звучит очень уж невероятно.
— Хотите пари? Я за ночь напишу картину, за которую получу не меньше чем потратил на экипировку, и, если выиграю, вы примете снарягу в качестве подарка- хитро прищурился Кир.
— Ну давай, попробуем, плюс мы извинимся за недоверие.
— Решено! Только имейте ввиду, мне нужно будет настроиться, разбудить, так сказать, своих внутренних демонов, иногда это принимает… крайне интересные формы, так что, я вас предупредил!
— Дом хоть не спалишь? — уточнил на всякий случай Шкип. — голышом по дому бегать не будешь?
— Такого пока за собой не замечал, — покачал головой Кирилл, — чаще всего это проявляется в музыке.
— Тогда переживем.
— Я вас предупредил. — повторил Кирилл.
ВНИМАНИЕ Дальше отрывок лучше читать по Энио Марриконе chi mai на саксофоне. Серьезно, найдите и поставьте.
Было два часа ночи, но Шкип еще не спал, потому, что спать было невозможно. Даже ему, не однажды засыпавшему под грохот канонады, перестрелки, шум двигателей десантного модуля. С тренажёрки лилась мелодия саксофона, которая буквально разрывала душу на части.
Хотелось всего сразу- поливая очередями с двух рук из плазмогана, бросаться в атаку, раздирать себе грудь руками, пытаясь добраться до сердца, куда-то бежать сломя голову или завести гравибайк и гнать на полной скорости в темноту. Хотелось плакать и смеяться одновременно. Хотело забить на все, рвануть на Окинаву, пробиться сквозь ряды охранников г-на Кобаяши и припасть к ногам Оксаны, умоляя её о прощении, а то и схватить в охапку и тащить её сюда. Хотелось разбежаться и сигануть вниз с самого здорового небоскрёба Москвы или полететь к Князю, вытряхнуть его из теплой кровати и колотить ногами до тех пор, пока тот не расскажет все, что происходит в Школе. Один раз Шкипу даже показалось, что у него по щекам потекли слезы, хотя глаза оставались сухими.
Бывало, что саксофон замолкал, иногда на двадцать минут, иногда на полчаса, один раз он замолчал на целых сорок минут, но неизменно оживал вновь. А еще, Шкип никогда не слышал, чтоб играли вот так проникновенно. Близко к этому на гитаре играла Оксана, когда играла для НЕГО, вернее, она играла как всегда перед отбоем, и вроде как для всего отряда, но только Он и Она знали правду, вернее- чувствовали.
Шкип встрепенулся: на лестнице послышались тихие, практически бесшумные шаги, такие, какие бывают только у юных девушек с огромными тапками- кроликами на ногах. Спустя несколько секунд стало понятно- Шкип не ошибся, по лестнице осторожно спускалась Света, в пижаме и своим неизменным киберкроликом в руках. Она прошла на кухню, стараясь наступать осторожно, судя по звукам- налила себе воды. Пошла обратно.
— Не спиться? — спросил Шкип.
— Ой- вздрогнула девушка, чуть не уронив стакан с водой.
— Напугал? — уточнил Шкип осторожно.
— Просто это было неожиданно. Я тебя разбудила?
— Нет, не могу заснуть.
Света кивнула.
— Та же проблема, не могу спать под ЭТО. — Света кивнула головой в сторону тренажёрки. — меня прям наизнанку выворачивает.
Шкип кинул.
— Я с тобой посижу, можно? — спросила Света
— Можно, свет включить?
— Не нужно, давай лучше так.
— Хорошо.
Света осторожно присела на край дивана, облокотилась на спинку. Они немного помолчали.
— Знаешь, Шкип, я до сегодняшнего дня все думала- и что все его девчонки в нем находят? Ну, смазливый, и что? Тем более, что ты не можешь не понимать, что ты у него явно непервая и явно непоследняя. А тут послушала, так сама чуть из пижамы не выскочила.
— Да, — согласился Шкип, — это очень сильно. Что он там про своих демонов говорил?
— Типа, ему их разбудить надо. Знаешь, а очень давно читала одну книжку, там были такие потрясающие строки про певцов и музыкантов, что, когда они играют, то становятся равными богам. Блин, я даже чуть не разревелась.
— Я тоже…
— Ты? — удивилась Света.
— А что тут удивительного? Я что — робот? Я тоже живой человек, со своими страхами и переживаниями. Мне тоже бывает больно, бывает страшно, только я умею с этим справляться. Да, блин, мне даже плакать приходилось.
— А говорят- мужчины не плачут.
— Врут. Плачут, над погибшим другом, потерянной любимой девушкой.
— Спасибо. — тихо сказала Света.
— За что? — искренне удивился Шкип.
— За доверие, это многого стоит. Просто, не все способны признаться в своих слабостях. И мало перед кем.