Школа Робинзонов

Верн Жюль

Девятнадцатого ноября первые плоты, пущенные вниз по течению, благополучно прибыли на место и были задержаны перегородившим реку мостом. Меньше чем за три дня удалось таким образом переправить весь заготовленный лес.

Двадцать первого ноября часть бревен была уже забита в землю фута на два в глубину. Столбы с заостренными верхушками скреплялись между собой гибкими, но крепкими прутьями. Забор получился что надо!

Видя, как быстро продвигается дело, Годфри испытывал большое удовлетворение и говорил Тартелетту, что скоро они действительно будут как

в крепости.

— Действительно как в крепости мы будем только на Монтгомери-стрит, в особняке вашего дядюшки Кольдерупа, — сухо отвечал учитель.

Попробуй возразить на это замечание!

Двадцать шестого ноября забор на три четверти был готов. Вильтри оказалось в центре ограды, внутри которой было еще несколько секвой, среди них и та, где находился курятник. Сама собой напрашивалась мысль отвести часть огороженного пространства под хлев — устроить его здесь было бы совсем нетрудно.

Еще три-четыре дня, и забор будет закончен. Останется только приделать прочную дверь, и обитатели Вильтри почувствуют себя в безопасности.

Но на следующий день, 27 ноября, работу прервало одно неожиданное обстоятельство, столь же необъяснимое, как и многое другое, что происходило на острове Фины. В этот день, около восьми часов утра, Карефиноту, взобравшись на дерево по узкой трубе дупла, чтобы законопатить верхнее отверстие на случай сильного дождя или ветра, вдруг закричал во весь голос.

Годфри, занятый устройством забора, поднял голову и увидел, что негр решительными жестами подзывает его к себе наверх, понимая, что туземец не стал бы его беспокоить по пустякам, юноша, захватив подзорную трубу, быстро поднялся по внутренним стенкам дупла, пролез через верхнее отверстие, достиг главного разветвления и вскоре уже сидел верхом на одной из громадных веток.

Карефиноту показал ему рукой на округлый выступ, образуемый с северо-востока береговой линией острова. Там поднимался к небу густой столб дыма.

— Опять! — вскричал Годфри.

И, наведя подзорную трубу, он убедился, что на этот раз никакого обмана зрения быть не могло: дым, очевидно, шел от большого костра, так как виден был отчетливо на расстоянии примерно пяти миль.

Годфри повернулся к негру, который взглядами, возгласами и всем своим существом выражал крайнее удивление. Но и сам Годфри удивлен был ничуть не меньше.

Взору открывалась морская гладь, чистая и спокойная. Ни корабля, ни паруса, ни туземной прао — ничего, что могло бы напомнить о недавней высадке дикарей.

— Ну, на этот раз меня не проведут! Теперь уж я узнаю, от какого огня исходит дым! — воскликнул Годфри.

И указав негру на северо-восток, потом на нижнюю часть секвойи, дал ему понять, что немедленно хочет отправиться к тому месту.

Карефиноту его не только понял, но даже одобрил этот план кивком головы.

„Если там скрывается человек, — размышлял Годфри, — я разузнаю, кто он и откуда! Нужно выяснить, почему он там прячется! Прежде всего, это необходимо знать для нашей же безопасности!“

Спустившись с дерева, Годфри рассказал Тартелетту о том,

что увидел и что решил предпринять; затем предложил ему отправиться вместе с ними.

Но до северного побережья было не менее десяти миль, а Тартелетт превыше всего на свете ценил свои ноги, считая, что они предназначены только для благородных упражнений. Именно по этой причине он предпочел бы остаться в Вильтри.

— Хорошо! — сказал Годфри. — Мы пойдем одни! Но не ждите нас раньше вечера.

Захватив с собой немного провизии, чтобы позавтракать на привале, Годфри и Карефиноту простились с Тартелеттом, не преминувшим заметить, что все равно они ничего не найдут, только утомятся без надобности.

Годфри взял ружье и револьвер, а негр — топор и свой любимый охотничий нож. Они перешли по мостику на правый берег и направились через прерию на противоположный конец острова — к тому месту, где из-за скал поднимался дым.

Это было восточней скалистого мыса, куда Годфри ходил в первый раз. Оба они шли быстрым шагом, с тревогой озираясь по сторонам и боясь, чтобы нападение зверя, притаившегося где-нибудь в кустах, не застало бы их врасплох; но нигде никого не было.

В полдень они сделали короткий привал и затем, продолжая свой путь, вскоре достигли переднего ряда прибрежных скал. До места, откуда по-прежнему поднимался дым, оставалось еще не менее четверти мили.

Годфри и Карефиноту еще быстрее пошли вперед, все время держась настороже, чтобы сохранить за собой преимущество неожиданного нападения и вместе с тем избежать опасности.

Но не прошло и двух-трех минут, как дым полностью рассеялся, будто кто-то внезапно погасил костер.

Тем не менее Годфри хорошо запомнил место, откуда поднимался дым. Это был выступ скалы, напоминавшей по форме усеченную пирамиду. Пройдя еще около четверти мили, они преодолели скалистую гряду и, очутившись шагах в пятидесяти от цели, пустились бежать… Никого!.. Но на этот раз не совсем погасший огонь и тлеющие угли были самыми вескими доказательствами…

— Кто-то здесь был! — воскликнул Годфри. — Был только сейчас!.. Надо разузнать, кто это!..

Он подал голос… Никакого ответа!.. Карефиноту испустил оглушительный крик… Никто не отозвался!

Годфри и его спутник облазили все окрестные скалы, исследуя, нет ли поблизости какой-нибудь пещеры или грота, где мог бы спрятаться потерпевший кораблекрушение или притаиться туземец, внимательно осмотрели даже самые узкие щели и выемки. Все было напрасно: никакого подобия жилища, ни следов человеческих ног…

— Во всяком случае, — повторял Годфри, — нам теперь ясно, что дым этот не от горячего источника, а от горящего костра. Сам собою, конечно, огонь загореться не мог!

Около двух часов пополудни, утомленные напрасными поисками, разочарованные и встревоженные, Годфри и Карефиноту пустились в обратный путь к Вильтри.

Годфри шел, погруженный в свои думы. Ему казалось, что остров находится во власти какой-то таинственной силы. Появление дыма, присутствие зверей — все это было крайне загадочно.