Шрифт:
Астахова Людмила
ШКОЛА СЕВЕРНОГО ПУТИ
(повесть)
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1. Амулеты из зелёного шелка
Имэй проснулась еще до рассвета. Ночной заморозок прежде времени выстудил угли в жаровне, и в её крошечной комнате царил обжигающий холод. Конечно, можно было ещё немного подремать, закутавшись в толстое одеяло,
– Уже бегу, уже иду...
– бормотала девушка, натягивая на плечи ещё одну накидку и засовывая ноги в войлочные туфли.
Мальчишки, точно щенки, сбились в кучу на одном матрасе, укрывшись всеми одеялами сразу. Только лохматые макушки торчали из груды тряпья.
"Нужно выпросить у Мастера хотя бы парочку новых покрывал, - раздумывала Имэй, пока тормошила самого старшего - Ян Яня.
– Старые все в заплатах. Сколько можно нищету разводить?"
– Ну, сестрёнка, ну еще чуточку...
– скулил мальчонка, не в силах разлепить веки.
– Так, нечего разлеживаться.
– Имэй честно пыталась говорить строже.
– Кто хочет мыться в теплой воде, тот первым встаёт и греет котёл.
– Я буду холодной...
– Не выдумывай!
В другое время сонного ребенка стоило пожалеть. Ян Яню всего десять, тощий, как весенний заяц, и весит примерно столько же. В чем только душа держится? Но кто-то же должен помочь таскать ведра от колодца. А кроме Ян Яня, больше некому.
– Почему опять я?
– противно ныл мальчишка.
И тут же схлопотал подзатыльник. Меньшее зло, если сравнивать тяжесть рук Имэй и Мастера, который не терпел возражений.
– Потому что я так сказала!
– разозлилась девушка.
Каждое утро одно и то же: тихий скулёж плетущегося позади Ян Яня, заунывный скрип колодезного ворота, потрескивание дров к очагу, плеск воды и снова тихие причитания. Объяснять в сотый раз, что снова лечить Малька сейчас некому, что брат Шэн врачует в этом году солдат Юй-хоу и за ним не пошлёшь, нет ни малейшего смысла. Во-первых, потому что несчастное дитя и так всё отлично знает. А, во-вторых, очень велик шанс, что брат-целитель не сегодня-завтра сам постучится в ворота, но это вовсе не повод отлынивать от обязанностей.
Пока вода грелась, Имэй сходила в курятник покормить кур и собрать яйца. Несушки расстарались и снесли аж целых пять штук. Одно -- едва оклемавшемуся после простуды Мальку, еще одно -- Мастеру, остальные - в тесто на пирожки. Но нести добычу сразу в кухню было бы стратегически неверным решением. Взъерошенного Ян Яня лучше не искушать видом никем не охраняемой еды. Имэй тщательно спрятала добычу и пошла будить остальных ребятишек. Малька всё равно пришлось нести на руках -- тёплого, сопящего и такого уютного, что хоть самой ложись обратно в кровать. Он даже не хныкал, когда девушка поливала его из ковша.
Ничего не поделаешь, у Мастера не забалуешь. Сначала омовение, затем разминка-тренировка и только потом завтрак. Причем лентяю порция будет урезана вдвое, чтобы никто не пытался мухлевать и упражняться вполсилы. Правило, установленное в Школе раз и навсегда: кто хорошо работает, тот хорошо ест. И наоборот.
К тому моменту, как Имэй наварила риса, уже окончательно рассвело. Солнечные лучи разогнали туман, укутавший сад,
– Сестричка, есть хочу!
– с порога заорал разгоряченный бегом Ян Янь. И получил еще один подзатыльник, но уже персонально от Мастера.
У Имэй по старой памяти заболела шея. Конечно, ей доставалось раз в десять меньше, чем тому же Бродяге, но всё равно было, что вспомнить о временах её собственного ученичества. Те же побудки ни свет-ни заря, те же пробежки в любую погоду, скудный завтрак, уроки и тренировки, а потом работа по хозяйству до самого заката. И в конце дня ужин как прекрасный миг блаженства, плавно перетекающий в крепкий сон без задних ног.
Говорят, в других Школах порядки мягче, но Имэй не верила в россказни. Строже -- запросто, голоднее -- почти всегда, но найти среди чужих Мастеров кого-то, кто бы сидел за одним столом с младшими и ел то же самое, что новички, практически невозможно. Потому что их Мастер Дон Син-- бессмертный святой, сошедший с Небес ради милосердия.
– Ты долго ещё будешь на меня пялиться, девушка?
– проворчал тот, и, разломив пополам свое яйцо, скормил больший кусок восьмилетнему Чуну и тут же на него прикрикнул: - А ну-ка, сядь ровно, не горбись!
Мальчик послушно выпрямился. За полтора года спина его, изначально скособоченная, выровнялась настолько, что только небольшая хромота выдавала былое непоправимое увечье.
Потом и оно исчезнет, думалось Имэй. Всё будет хорошо: Чун еще всем покажет, постепенно окрепнет Малёк -- Сяо И, не говоря уж о Ян Яне, который своего точно не упустит.
– А когда братец Бай Фэн вернется?
– спросил он.
– Скоро, - отрезал Мастер и на целое мгновение потеплел лицом. Никто из посторонних никогда не догадался бы, что легкая дрожь, побежавшая по губам наставника, и есть самая тёплая из его улыбок.
Бродягу ждали все, а Имэй - начиная с того момента, как брат Фэн шагнул за ворота поместья, а было это третьего дня месяца {Дзинчже} (2). Нет, ну какая зима без Бродяги?
– Потерпите с недельку, - посулила девушка.
– Ещё целую неделю без мяса?
– взвыл ненасытный Ян Янь.
– У меня уже зубы шатаются, между прочим.
– Какой из зубов?
– поинтересовался невозмутимо Мастер.
Мелкий скандалист демонстративно показал верхний клык. И тут же был от него избавлен. Наставник только пальцем в его сторону ткнул -- и зуб уже на столе лежит. Никто и моргнуть не успел, особенно бывший хозяин сокровища.