Школа сновидений
Шрифт:
В прежних путешествиях я всегда отвлекался на что-то «здесь» и из-за этого не поднимался на те возможные высоты, зов которых всегда подразумевался в этой легкости.
На сей раз мне не за что было «зацепиться», и я это ощущал, если можно так сказать, физически, как радость и ощущение очень глубинной «отпущенности», свободы.
Во время восхождения самым «грубым» из происходивших изменений сознания было появившееся почти в высшей части путешествия ощущение отсутствия самого себя.
Эта пустота дала мне возможность увидеть, что во всех других сновидениях и не сновидениях — я всегда присутствовал. Чувство самого себя —
Теперь этого чувства не было. Сквозь пустоту ко мне пришло какое-то непередаваемое ощущение-знание приближающегося сверху тела. Возможно оно было янтарно-золотистого цвета.
Я понимал, что оно тоже учится, и это Иное обучение, Иному знанию и вся моя жизнь была поиском и этого знания, чего я не знал и не мог знать раньше».
Возможно, это не совсем точные примеры тропинок в зазеркалье. Их трудно отделить по чисто формальному признаку от пробуждений тела сновидения. «Зачатие» этого тела происходит еще до того, как окончательно преодолен барьер зеркала самоотражения. Пробуждение во сне переводит видение на другой, более интенсивный, но не окончательный, уровень реальности.
Тело сновидения, его сила — это один из тех ростков, которые взламывают изнутри броню нашего невежества и эгоцентризма. Путешествия этого тела закаляют наше восприятие для встреч с еще более «разряженным» воздухом пустоты или Иных, приближающихся к нам с той стороны зеркала, форм существования.
Начиная сознательно практиковать сновидение, мы почти всегда от этого чего-то хотим. Пространства сновидений не склонны оправдывать возлагаемых на них надежд. Своими желаниями мы фиксируем внимание на некоторых аспектах этих пространств, не замечая из-за этого больших шансов и других качеств радости пребывания в этих краях. Ожидание конкретной информации или определенных состояний сознания затрудняет цельное припоминание пройденных сновиденческих дорог.
Распределение внимания к ткани снов, его равновесие — настоящее искусство.
Сознание не обязательно перемещается скачками ассоциативных связей от одного плана мира к другому, поскольку большую часть различных уровней возможно видеть как единство эманации Силы.
Здесь формулируется, может быть, основная загадка для сознания — извлечение себя из «условий» (образов, сюжетов, жизненных планов, идеалов) и видение своей необусловленной отдельности.
Маскараду материальных рядов, в которые мы вовлекаемся, приходит на смену чувство причастности к миру и гармонии Силы, наполняющей жизнью эти ряды.
Для человека естественно стремление к свободе. Сновидение — один из путей к ней. Минимальным шансом сновидения является пробуждение во сне.
Проснуться во сне можно в результате нескольких условий. Первая ситуация: причины независимы или только косвенно зависимы от вас, — сроки ваших заблуждений подходят к концу, желание игр с иллюзией исчерпывается, восприятие становится незанятым и ветер Силы, оживляющий и направляющий сновидцев, касается его.
Ситуация вторая: причины создаются вами — волевые усилия по припоминанию и движению снов, внимательность к ночным путешествиям и попытки увидеть их при свете пробужденного сознания, дают плоды.
Снам, которые я хочу описать, присуща некая общая сила. Ее признаки вы заметите сами, но для меня они едины не столько постоянством образов, сколько качеством целостности видения их пространств.
Они происходили в течение нескольких лет и поэтому я не могу достоверно вычленитъ первый из них и установить временную последовательность, что в общем-то совершенно не важно.
«В эту ночь я спал во дворе деревенского дома, на раскладушке, поставленной под виноградным кустом. Кажется, был коней июля. Я проснулся во сне на той же раскладушке, под теми же зелеными листьями.
Я чувствовал себя очень спокойным, радостным и наполненным жизненной силой. Она настолько переполняла меня, что в какой-то момент я понял, что поднимаюсь вверх, сквозь листву и выше.
Не исчезающее чувство чудесности происходящего и пони-мания, где я и что со мной, не рождало никаких мыслей по этому поводу.
Остановившись, я стал оглядывать себя, дом и даже холмы. По животу и ногам струился свет, похожий на лунный. Где-то из области пупка исходило, иссиня-серебрянная нить, скорее даже спица, палка, так как это была очень прочная субстанция.
Она уходила вниз сквозь листву и, видимо, связывала меня с лежащим там физическим телом, но как — я не видел.
Мне захотелось увидеть свое спящее тело и стать на землю.
Для этого я произвел какую-то неконтролируемую манипуляцию серебрянной нитью-спицей.
В следующий момент — во время самого движения никаких сменяющихся образов не было — я стоял на асфальтированной площадке перед домом. До места моего ночлега было несколько метров, но я почему-то пошел в противоположную сторону, в обход дома. Там меня тоже все интересовало, но не так интенсивно. Через несколько шагов я понял: «Я же хотел посмотреть на себя. Надо вернуться».
Пройдя обратный путь, я подошел к постели. Она была пуста».
«…осознал себя уже вылетевшим из дома, в котором спал. Используя необычайную легкость, которую чувствовал во всем, я поднимался выше и выше, что соответствовало моему дневному намерению именно таким способом выйти за пределы себя. Здесь это понималось как выйти в космос, за пределы атмосферы. Движение шло с возрастающим напряжением.
Когда я вырвался в пустоту, передо мной оказалась пшенично-золотая плоскость. На мгновение я почти слился с ней, но уже в следующий момент рикошетом отлетел, будто был отвергнут какой-то силой и стал возвращаться к земле.
Это означало, что я не готов к дальнейшему и возвращаюсь на «доработку». Возвращение происходило гораздо быстрее, чем движение вверх. Объем сновидения уменьшился, исчезло чувство бесконечности.
В правом нижнем углу обозначилось облако образа. Этот информационный сгусток понимался как нерешенная проблема. В нем виделись картины школы, в которой я учился и другие личные подробности. Я «впал» в это облако и начался «разворачивающий» его сон».
«… вылетев из дома, я подумал, что интересно было-бы найти кого-то еще, реально присутствующего в пространствах сновидения. Трудно полно передать это чувство — того, что ты реально есть. Поиск другого был одновременно и следствием потребности поделиться легкостью и радостью присутствия здесь, и притяжением реального к реальному, и отголоском какой-то глубокой тоски по самому себе.