Школа суперменов
Шрифт:
В момент заседания Чурилов отдыхал в своем загородном доме. Рядом сидел начальник его охраны. Забавно, что познакомились они в исправительной колонии, где Чурилов был заключенным, а нынешний начальник охраны — вохром.
Выслушав телефонные звонки, а потом для верности посмотрев выпуск телевизионных новостей, Чурилов на радостях глотнул коньяку, а потом дал ценные указания начальнику охраны.
— Сегодня пронесло, — сказал он. — Но такого цирка мне больше не надо. Слишком шуму много. Избиратели могут типа... типа, доверие, что ли, потерять... На кой черт мне этот геморрой? Давай, урегулируй вопрос с прокуратурой.
— Вы же знаете, — нехотя протянул начальник охраны. —
— Он что, больной? Или очень жадный?
— Хрен его знает.
— Значит, так. Попробуй дать еще раз, последний. Если не возьмет...
— Я знаю, где он живет, знаю, где родители живут, знаю, где жена работает, в какую школу сын ходит...
— То есть ты знаешь достаточно, чтобы урегулировать этот вопрос, — сделал вывод Чурилов. — Мне кажется, парень просто не понимает, с кем связался. Вот ведь люди, хочешь с ними по-хорошему, а они напрашиваются на плохое...
— Ага, как этот... Ну, журналист-то... Фамилию забыл.
— А я их и не запоминаю. Их много, я один. Всех запоминать башки не хватит.
Чурилов посмотрел на часы и спохватился: надо было ехать в «Рэдиссон», встречаться с двумя приезжими из Канады. Канадцы должны были привезти разработки законопроектов, которые Чурилову от своего имени потом надо будет внести на рассмотрение Думы. Но если бы речь шла только об этих документах, то Чурилов бы не поехал сам — бумажки мог привезти любой из помощников. А вот для обсуждения денежной стороны дела — сколько, когда и как — Чурилов должен был обязательно лично встретиться с канадцами. Это — святое. Содержание законопроектов его совершенно не волновало, он лишь предполагал, что в этих бумажках заинтересованы какие-то канадские фирмы, связанные с какими-то генетическими продуктами... Кому это интересно? Сколько, когда и как — вот хорошие вопросы, которые стоит обсуждать.
Начальник охраны распорядился насчет лимузина, Чурилов надел пиджак, туфли и пошел к выходу. Идти пришлось долго, потому что дом был большой. Большой красивый дом на берегу пруда в ближнем Подмосковье — по счастливой случайности он достался Чурилову за сущий бесценок. Прежний хозяин, пожилой скульптор, упорно отказывался его продавать, а потом как-то поехал на рыбалку и не вернулся — несчастный случай. Вдова была так убита горем, что продала дом и участок первому попавшемуся покупателю за ту цену, которую тот предложил. Этим первым попавшимся случайно оказался Чурилов.
И теперь, выходя на крыльцо к поданному лимузину, он испытывал приятное и привычное чувство хозяина, к которому после сегодняшнего думского голосования также примешались не менее приятные ощущения человека, который может позволить себе многое, но не понести за это никакой ответственности.
Однако известия об отказе Думы лишить Чурилова депутатской неприкосновенности достигли ушей не только самого Чурилова и его окружения.
И когда Юрий Чурилов вышел на крыльцо, довольно улыбнулся и мысленно попросил бога помочь в переговорах с канадцами, находящийся примерно в полукилометре от Чурилова мужчина сделал плавное движение указательным пальцем правой руки. Следствием этого движения стало маленькое черное отверстие посредине чуриловского лба. Выходное отверстие в основании шеи выглядело еще менее привлекательно.
Чурилов падал и катился по ступеням к лимузину, а начальник охраны завороженно смотрел на это неожиданное падение. Это дало возможность снайперу спокойно выбрать вторую мишень и так же четко поразить ее. Начальник охраны успел понять, что именно он и был второй мишенью. Пуля ударила ему в грудь, но не убила сразу. Начальник охраны дожил до приезда «Скорой помощи» и только тогда умер.
К этому времени снайпер успел упаковать оборудование, переодеться, сесть в машину и проехать несколько километров в сторону центра столицы.
Еще через пару часов он, поменяв машину и избавившись от оборудования, подъехал к большому серому зданию на юго-западе Москвы. Одна из двух табличек на входе гласила: «Московское отделение международного комитета по междисциплинарному прогнозированию».
Мужчина не имел ни малейшего понятия, что это означает. Точнее, он знал, что это длинное название не означает ровным счетом ничего.
Он вошел в большой и абсолютно пустой вестибюль, достал из кармана пластиковую карточку и сунул ее в прорезь в стене. В стене открылась дверь, и мужчина вошел внутрь.
Его звали Леонид Лапшин. Приятели иногда называли его Лапша, и это ему дико не нравилось. «Смешно, что ли? — говорил он. — Юмор такой, что ли? Убивать надо за такой юмор».
2
Под утро банкет все еще продолжался, однако никто из многочисленных приглашенных и самозваных гостей не заметил, что виновницы торжества уже нет в ресторане.
Около пяти утра Елена Волошина покинула банкетный зал, а затем вышла из ресторана через черный ход в сопровождении двоих серьезных молчаливых парней. Они сели в «Паджеро», и джип с ревом понес их по пустому шоссе в направлении небольшого подмосковного города. В ресторане остались бывшие сотрудники фирмы «Благо», которой руководила Волошина, — с их помощью она провела успешную рекламную кампанию, сумев сначала привлечь внимание населения, а потом и его, населения, средства. В ресторане остались адвокаты — с их помощью Волошина сумела отбиться от нападок прокуратуры, насчитавшей в деятельности «Блага» кучу нарушений и даже обнаружившей использование каких-то там психотропных методов для обработки населения. В ресторане остались журналисты — после соответствующих финансовых вливаний они грудью становились на защиту частного предпринимательства. Совместными усилиями всех этих людей судебное разбирательство закончилось признанием недоказанности состава преступления. Это было вчера, и это было причиной затянувшегося банкета, на который Волошина не поскупилась.
Но это было вчера, а сегодня ее ждали новые дела, и «Благо» становилось прошлым.
«Паджеро» затормозил у стандартного панельного дома. Волошина и двое парней вылезли из машины, вошли в подъезд и поднялись на лифте. Через некоторое время они вернулись к машине, и теперь парни тащили две большие клеенчатые сумки. Такие сумки обычно таскают продавцы оптовых рынков, и такие сумки обычно не возят на джипах «Паджеро».
Но это зависит от того, что лежит в таких сумках. Например, эти две сумки почему-то заслужили деликатное обращение и перевозку в джипе.
Когда сумки были размещены в машине, джип тронулся с места и вскоре выехал на шоссе, ведущее к Москве. В зеркале заднего вида было чисто, и настроение Елены находилось на соответственно высокой ноте.
Пока невесть откуда взявшаяся «девятка» не вылетела справа на шоссе и не стукнула джип. Настроение Елены моментально испортилось, она в бешенстве взглянула на своих парней. И те все поняли без слов.
«Девятка» между тем после удара остановилась поперек шоссе, словно обалдев от собственной наглости. Джип тоже остановился, парни выбрались наружу и направились к «девятке». Выражение их лиц означало, что в этом месте и в это время закон об автомобильном страховании решительно не действует, а действуют совершенно иные законы.