Школа ужасов
Шрифт:
– Сесилия, тринадцатилетний мальчик был убит. Женщина попала в больницу с переломом черепа. Жизнь нескольких людей сломана, искалечена. Сколько еще жертв нужно принести во имя благополучия Чаза Квилтера?
– Он ничего дурного не сделал, и я тоже. Мы только…
– Все было бы хорошо, – продолжал Лин-ли, – но в пятницу вечером вы запаниковали. В пятницу ребенок родился– верно, Сесилия? – и ты начала звонить в школу. Ты звонила несколько раз. Он был тебе нужен, отчаянно нужен, да, Сесилия? И твое, и его будущее оказалось под угрозой. Все ваши планы рухнули.
– Нет!
– Ты надеялась, что Чазу все сойдет с рук, но такого
– Прекратите! – завизжала Сесилия.
– Понадобится множество пластических операций, чтобы ребенок хотя бы внешне выглядел нормальным. Ирония, трагическая ирония этой ситуации заключается в том, что родной отец Чаза Квилтера считается лучшим специалистом страны в области пластической хирургии.
– Нет! – Сесилия рванулась вперед, схватила книгу, швырнула ее через всю комнату.
Линли не отступал:
– Чаз Квилтер подвел тебя, Сесилия? Когда он узнал о ребенке, он предпочел положить конец вашим отношениям?
– Ничего подобного! Он не такой! Вы его не знаете. Он меня любит! Любит!
– Любит? Он допустил, чтобы ты бросила школу, осталась без образования. Он допустил, чтобы ты в одиночестве прошла через беременность и роды…
– Он был здесь. Он приезжал. Он обещал, что будет навещать меня, и так и сделал, потому что он любит меня, он меня любит! – Из глаз девушки хлынули слезы.
– Он приезжал в тот день, когда у тебя начались роды?
Сесилия раскачивалась взад и вперед, отчаянно всхлипывая и зажимая кулаком рот. Одной рукой она обхватила свой локоть, поддерживая его, словно голову младенца.
– Он приезжал вечером во вторник, инспектор, – тихо заговорила миссис Стридер.
– Нет! – еще раз крикнула Сесилия, вцепляясь обеими руками в волосы.
Миссис Стридер с печалью и сочувствием посмотрела на нее:
– Сисси, нужно рассказать им всю правду.
– Нет, нет! Вы же обещали!
– Я бы молчала, если б это касалось только тебя и Чаза. Но если кто-то погиб, если произошло убийство…
– Не надо!
Линли терпеливо ждал рассказа миссис Стридер. Слова «вечером во вторник» эхом отдавались в его мозгу. Тот вечер Мэттью Уотли провел у полковника Боннэми. Джин отвезла его в школу, они опоздали к отбою. Когда мальчик махал ей на прощание, подъехал микроавтобус, свет его фар упал на Мэттью. Джин Боннэми видела автобус, значит, и его водитель успел рассмотреть Мэттью. Это и был тот ученик, о котором Мэттью упоминал в письме Джин Боннэми.
– Он приехал к нам во вторник вечером, – продолжала миссис Стридер. – Сисси уже увезли в больницу в Слоу. Он поехал в больницу, но там нам сказали, что роды продлятся еще много часов, и мы велели Чазу возвращаться в школу. Он многим рисковал, отлучаясь из школы без разрешения даже на короткое время. Тем более ему было опасно надолго задерживаться, особенно если учесть, как он сюда добирался.
– А как он сюда добирался? – уточнил
– Он угнал микроавтобус.
Сделать это было несложно, подумал инспектор. Проник в контору Фрэнка Ортена, ключи открыто висели на стене. Элейн Роли сообщила, что ночь со вторника на среду Фрэнк Ортен провел у дочери, он всегда уезжал к ней по вторникам, так что в домике привратника некому было услышать, как выезжает из гаража микроавтобус. Чаз шел на риск, но он был в отчаянии, он был влюблен, его терзали угрызения совести. И этот риск оправдался, все шло как нельзя лучше, пока он не приехал обратно – и попался на глаза Мэттью Уотли. Мэттью Уотли представлял для него большую угрозу, чем любой другой из школьников. Этот мальчишка уже показал свою готовность-действовать, не смиряясь со всеобщим пренебрежением к школьному уставу. Но поскольку правила нарушил сам Чаз Квилтер, старший префект, Мэттью уже не к кому было бы обратиться, даже если б он хотел и в этот раз соблюсти правила чести, не нарушив при этом неписаного кодекса молчания. Он не мог распорядиться информацией о Чазе Квилтере так, как прежде распорядился пленкой, уличавшей Клива Причарда. Ему оставалось только донести директору. Чаза ждало неминуемое исключение– и за связь с Сесилией, и за угнанный микроавтобус, и за покровительство Кливу Причарду. Может быть, ему бы оказали снисхождение, если б он провинился только однажды, но три преступления Локвуд не простил бы даже любимому старшему префекту. Вся будущность Чаза Квилте-ра зависела теперь от тринадцатилетнего мальчика, верившего в правила, пытавшегося хранить честь школы. Он должен был устранить эту опасность, чтобы спастись самому. Вечером в пятницу Чаз решил эту проблему. В субботу он снова позаимствовал микроавтобус и бросил тело на кладбище в Сто-ук-Поджес.
– Ты несколько раз звонила Чазу вечером в пятницу. – Линли повернулся к Сесилии. – Ты знала, что по вечерам в пятницу собирается клуб старшеклассников и что Чаз будет там. Для чего ты звонила ему?
– Ребенок! – с рыданием вырвалось у Сесилии.
– Тебе нужно было с кем-то поговорить, – мягко произнес Сент-Джеймс. – При такой трагедии человеку необходимо поговорить с кем-то близким, кого он любит.
– Он… Я не могла…
– Он был тебе нужен. Конечно-конечно. Это так понятно.
– Он приехал к тебе в субботу? – спросил Линли.
– Пожалуйста, не принуждайте меня! Чаз!
Линли оглянулся на миссис Стридер, но та покачала головой и, тревожно посмотрев на Сесилию, сказала:
– Меня в субботу здесь не было. Скажи им, Сесилия!
– Это не Чаз! Это не он! Он бы никогда… Я его знаю!
– В таком случае не нужно защищать его, верно? – подхватил Линли. – Если он приезжал сюда только затем, чтобы повидаться с тобой, зачем же скрывать правду?
– Это не он!
– Что произошло, когда он приехал? В котором часу это было?
Слезы грязными пятнами расплывались по лицу девушки. .
– Это не он! Вы добиваетесь, чтобы я сказала, будто это он убил мальчика. Это не он. Я знаю! Я знаю его.
– Так докажи это мне. Скажи всю правду.
– Вы все по-своему перевернете! У вас это не получится, потому что ничего и не было. Слышите? Ничего! Чаз приехал ко мне. Провел здесь примерно час и уехал.
– Ты видела микроавтобус?
– Он оставил его на дороге.
– На дороге, не на кладбище?
– Нет!
– Он упоминал кладбище?