Школа выживания для ведьмы
Шрифт:
– Моя, - прошептал он, победно улыбаясь.
– Пошёл вон, - прошипела я, толкая его в грудь. К моему удивлению, он пёрышком улетел за свою парту и грохнулся на стул, комично задрав ноги. На этот раз я смогла почувствовать, как моя ярость оформилась в тугой комок, с силой оттолкнув наглеца.
– А теперь записали, - велела я, оглядывая класс, и встречаясь с застывшими взглядами, - только что была эмоция 'злость'. Опишите её характерные признаки.
– Перекошенное красное лицо и вытаращенные глаза?
– отмерла блондинка на передней парте в фиолетовой кофточке,
– Я сказала, чтобы записали, а не прокомментировали!
– уточнила я, глядя, как ученики торопливо достают из воздуха тетради и гусиные перья. Чернильницы уже стояли на столе. Чувствую, что я буду скучать не только по своему ноутбуку, но и по простым карандашам.
Напряжение во время урока не спадало. Я боялась. Меня хотели. Причём хотели все, кто сидел в классе. И не в каком-либо пошлом смысле, а чисто гастрономическом. Однако после первой неудачной попытки сидели паиньками, пытаясь просчитать две вещи: во-первых, каков мой уровень силы, и можно ли со мной 'поиграть' безнаказанно.
Когда прошёл первый страх, я порадовалась, что не угробила ученика, как до этого жабу. Тогда я заорала, чтобы она треснула - и неконтролируемая сила радостно исполнила моё желание. Сейчас я не была настолько перепугана, поэтому и парень отделался сравнительно легко.
Хотя, присмотревшись, я усомнилась в том, чтобы запястье пусть даже нечеловека действительно должно быть свёрнуто под неестественным углом. К тому же, по бледной коже медленно расползались бордовые пятна. В отличие от всех других учеников, которые старательно скрипели перьями, переписывая из учебника основные человеческие эмоции, напавший на меня брюнет сидел неподвижно, не отрывая глаз от окна и ничем не показывая, что ему больно.
Я прекратила делать вид, что рассматриваю папки с личными делами. Детский портрет брюнета я уже нашла и просмотрела данные. Алек Дювал. Пятьдесят лет. В Школе новичок, поступил неделей раньше моего приезда. Я не имела представления, сколько лет живут инкубы. Но предполагала, что этот возраст как раз соответствует человеческим восемнадцати годам.
– А ну покажи, - спустившись с кафедры, приказала я, остановившись перед брюнетом. Скривив губы, он повернул ко мне недовольное лицо и не пошевелился. Озабоченно посмотрев на его руку, которая уже вся стала бордовой, признала, что скорая помощь из меня никакая.
– В Школе есть больничный блок?
– Да, - раздался ответ, и Алек снова скривил губы, теперь уже саркастически ухмыляясь, - для учителей, которые не умеют вовремя ставить защитные блоки.
– Отлично, - одобрила я, - значит, там умеют лечить и учеников, которые не умеют вовремя ставить защитные блоки. Иди туда, от уроков я тебя освобождаю, как куратор.
Какое-то время он смотрел на меня с ошеломлённым выражением на точёном лице, потом резко встал и, хлопнув дверью, вышел.
– Простите, Анжела... Викторовна.
– подчёркнуто вежливо спросил парень, сидевший рядом с Алеком, - вы к нам надолго?
Повернувшись к спросившему, я угрюмо ответила:
– На пятьдесят лет.
– У нас выпуск через пятьдесят лет, - просветил меня ученик, сидевший у окна.
– Да? Значит, отмечать событие будем вместе, - вздохнув, я прикинула, сколько времени осталось до конца урока. По моим ощущениям, прошло уже больше половины.
– И куда вы после выпуска пойдёте?
– поинтересовалась я, решив вступить с учениками в диалог, который не будет связан с темой убийства.
– На Землю, - ответила девушка с последней парты, - мы, инкубы и суккубы, в Школе должны научиться сдерживать свои желания выпить ментальные силы человека до последней капли. Узнать, чем люди отличаются от нас. Наши родители живут на Земле, однако мы вынуждены провести в Межмирье какое-то время. Прежде, чем мы сдадим экзамены, нас до людей не допускают.
Похоже, темы убийства избежать не удалось.
– И где этот прогульщик, как его... Журьелен?!
– напряглась я, вспомнив, что один из учеников так и не вернулся с 'охоты', - если я узнаю, что вы втихую охотитесь на людей...
– Людей здесь нет, - с сожалением сказала суккуб с передней парты, - только ведьмы. А они то заклинанием шарахнут, если попробуешь хотя бы чуточку энергии вытянуть, то блок поставят. Но как вы Алека швырнули - так ещё никто не делал. Вот и приходится ходить в Лес, на охоту за дичью. Косули, олени... Закуска.
– Как за дичью?
– переспросила я, пытаясь представить себе обычное занятие инкуба, применимое к оленю. Картинка получалась настолько неприличная, что самой неловко стало. Однако суккуб, похоже, не поняла, отчего это преподаватель, отчаянно краснея, ретируется за кафедру.
– Живая кровь поддерживает силы, - подтвердила девушка, и я с облегчением перевела дух. Всё нормально, они просто садисты, а не извращенцы.
Спасительный колокол прозвучал, как избавление. Не только для меня, но и для учеников. Сорвавшись с места, они кинулись к двери, двигаясь, тем не менее, пластично и ловко.
– Домашнее задание!
– гаркнула я, пока ученики не успели сбежать. Знаю я эти фокусы. 'Ничего не задавали!' - это боевой клич всех школьников.
Пытаясь переорать шум, я перестаралась, и опять сработала магическая сила, как крючком подхватив учеников - бежавшие первыми споткнулись, на них попадали последние. Кому-то повезло больше, они ласточкой перелетели через головы в коридор. Осмотрев кучу, которая образовалась на полу, я уже спокойно сказала:
– Запишите: выбрать любую эмоцию и отработать её проявление. Сдавать будете на следующем уроке. Всё понятно?
Куча на полу невнятно пробурчала, пытаясь разобраться, где чьи ноги и руки. Похоже, они уже были готовы 'на отлично' сдать зачёт по эмоции 'искреннее негодование'.
Сделав вид, что я крайне занята просматриванием личных дел, я не поднимала голову, пока последний инкуб не выскочил за двери. И только потом, со вздохом облегчения, положила голову на стол, безвольно вытянув руки вдоль тела.
Глава 10
Наверное, так я могла просидеть очень долго. И даже задремать. Если бы не истошный вопль, заставивший меня подпрыгнуть: