Школа

Минин Андрей

Остановился. Так мне её не найти. Далеко забрела девчонка. Перепугалась, достал я клубок шерстяных ниток. Одиннадцать рун поискового заклятья легли на него, придав ему мистические свойства, кинул я потеплевший шарик на землю и стал ждать.

Вот он неуверенно шелохнулся, ещё раз, ещё и резво сорвался с места, катясь в самую чащу тёмного леса, разматываясь и оставляя после себя след из верёвочки, которую я подхватил, пропуская между пальцев, и побрёл за ним, как за путеводной звездой. Лишь бы было не поздно, оглянулся я, вновь кинув шишку, да не одну. Огоньков в ночи стало шесть. Три волка встали на мой след и не собирались уходить.

Скоро здесь вся стая будет, похоже.

Прошло не меньше часа блужданий, устал я порядком, пропотел, перебираясь через канавы, быстрые ручейки с холодной, как лёд водой и засыпанные прошлогодними листьями и старыми ветками овраги. Земля пружинила под ногами. Звезды светили ярко, так что правильно сделал, не создавая свет. Ни к чему лишнее внимание. Итак, по пятам идут волки, гиены, медведица и рысь.

— У-у! У-у! — Загудел слонёнок, напомнив о себе. Чего им от меня надо интересно? Вот настырные!

— Может, я вкусно пахну? — Не мог я понять поведение зверей, нюхнув себя под мышкой. — Фууу! Нет. Точно не по этому, — понял я отчётливо, высморкавшись. — А тебе чего? — Стоило мне остановиться, перевести дух, как ко мне подполз ежик и стал тыкаться в ногу и пищать, ухватившись за штанину и таща в сторону от нитки. — Веди, веди, — погладил я его по колючей спинке. Он отпустил меня и быстро засеменил в сторону. Оказалось, его семья попала в ловушку, провалившись в ямку, заглянул я в чёрную дыру, перед сосной, у которой он встал и жалобно попискивал. На меня оттуда смотрело двенадцать чёрных глазок-пуговок. Из них текли слёзы, стал я доставать ежей по одному, передавая на руки счастливому папаше, что их обнимал и обнюхивал. — На одно доброе дело больше, — пожал я их протянутые лапки.

Вернулся на тропу, подхватил нитку и пошел дальше, спрятав подаренные мне на прощание иголки. Пригодятся. Явно не простые ежики мне попались. Королевские. Разумные. Совсем не простые...

Вышел к реке, метров десяти шириной. Тут нить и оборвалась. Клубок кончился. И что теперь делать? Другого у меня нет, обозревал я окрестности, вдыхая чистейший воздух и отдыхая. А как вода журчит, переливается, словно поёт, заслушался я, прикрыв на миг глаза. Открываю, а на другом берегу сидит девушка, чья кожа светится в темноте, а волосы, жёлтые как пшено развиваются на ветру. В руках у неё была удочка.

— Улов на рыбу! Клёв на уду! — Выкрикнул я, обратив её внимание на себя.

— Наварка на ушицу! — Ответила она, звонко рассмеявшись. Понравилось, как я поскользнулся на глине, плюхнувшись в воду. Чего уж теперь, стал я загребать, переплыв реку и выйдя уже на том берегу. Рядом с ней. — Бульк! — Ушла моя нога в глинистое дно по колено, тогда как она стояла спокойно. Не проваливалась.

— Всю рыбу мне распугал. — Попеняла она мне, убрав удочку и став рассматривать. В садке у неё плескалось достаточно как сорог, так и щучек с нельмой и хариусом.

— Извини, — покраснел я под её взглядом, тряся грязной ногой. Лёгкая ткань её платья ничего не скрывала. Сперва я принял её за русалку, но быстро исправился. Это берегиня — добрый водный дух, в образе женщины, что живёт на берегу реки. Цель всей её жизни — оберегать достойных сынов и дочерей рода. Достойных — значит живущих по законам предков.

— Пойдём, — поманила она меня за собой. — У моего костра согреешься, да ушицы отведаешь, — прошли мы с ней метров пятьдесят, выйдя к затерянной в этих лесах избушке, крытой соломой, подле которой

и правда горел костёр с чугунком полным кипящей воды в нём. — Развесь сырое по деревьям, — махнула она рукой в сторону берёз. — Пока готовится всё и высохнет, — стала она освобождать садок от рыбы, присев на пенёк. Взяла нож и стала чистить её от чешуи.

Быстро скинув одежду и повесив её на провисшие под её весом ветки, я присоединился к ней, немного смущаясь своей наготы. В одних трусах сидел. Она это заметила и лукаво подмигнула, пройдясь взглядом по моему телу.

— Эх! — Горестно выдохнула она, проведя руками по-своему белому платью, обрисовав себя в мельчайших деталях. — Была бы я живой и тёплой, а не духом речным, ты бы так просто отсюда не ушел, — совсем засмущала она меня. — Всю ночь бы благодарил! — Подмигнула она мне.

Закончив с рыбой, мы порезали её в две руки, закинув в котелок. Берегиня принесла из дому лучок, перец горшком и различные травки, кои сама покидала в ушицу.

— А крапиву то зачем? — Узнал я один из ингредиентов её чудо — супа.

— Полезно и вкусно. — Ударила она меня деревянной ложкой по лбу. Наклонилась над ушицей, зачерпнув полную ложечку, пока я прикипел взглядом к её филейной части, подула на неё и попробовала. — Ммм. Вкусно, — обернулась она, поймав меня за разглядыванием. — Настоится пять минут, и будем кушать, — сходила она за скатертью. Мне в руки не дала. Сама расстелила и сервировала стол.

Чёрный хлебушек, сало, мёд и облепиховое варенье. Пирожки со щавелем.

— Подсоблю? — Помог ей донести пыхтящий самовар, залили мы кипятком иван — чай.

— Руки! — Показал я ей ладошки. — Чистые, — кивнула она, наполнив мою тарелку до краёв. — Хлеб да соль. Пити во здравие. — Пожелала она. Над тарелкой поднялся густой пар. Ух, как запахло! Весь мой зоопарк, что шел по пятам — выглянул из-за деревьев, сглотнув слюну. Слоник снова протрубил в хобот.

— Знаешь, почему они за тобой идут? — Присела рядом со мной берегиня, прижавшись боком. Тело покрылось мурашками.

— Нет.

— Слишком много в тебе силы. И не земной — магической, а духовной — первожрец, — чмокнула она меня в щёчку, рассмеявшись. Похоже, ей нравится, шутить надо мной, пролил я содержимое ложки на стол. — Звери Беловодья необычны, ты и сам это заметил, да?

— Ага, — удалось мне всё-таки отведать ухи, что словно нектар богов согрела меня изнутри. — Ёжики больно здесь разумные, — вновь зачерпнул я из тарелки.

— И не только они. — Посмотрела она на вышедших из тени животных. — Для продолжения потомства им нужна духовная сила, вот они и ищут её, где возможно. В Беловодье тебе отныне ничего не грозит. Ни один зверь тебя не тронет, будь он магический или обычный. Чего я не могу сказать о других...

— Почему же мы не заселили эти земли интересно? — Шкрябнул я ложкой о дно тарелки. И не заметил, как всё съел.

— Кто же вам позволит? — Хмыкнула она. — Беловодье принадлежит великанам — асилкам, что некогда помогали Сварогу строить мир. Горыне, Дубыне и Усыне. Последним, из своего рода. Тут живут и другие волоты, но таких огромных как трое братьев среди них нет.

— Волоты?

— Это род великанов, от которых произошли ваши богатыри. Они стараются не контактировать с другими расам. Живут в местных чащах, горах. Внешне от людей ничем не отличаются, если не считать рост. — Пододвинула она ко мне вазу полную варенья, с умилением наблюдая, как я ем.