Школа
Шрифт:
— Стоп! — Остановил я расшумевшихся детей. — Пропустим крапчика. Хорошо?
— Ой, какая большая! — Спрятались они за мою спину. — Мимо вальяжно пролетела огромная пчела, размером с валун, жужжа и выискивая цветок по своим размерам. — А кто это? — Подёргала меня за руку Смеяна, спрашивая.
— Это ребята — пчелиный царёк! Крапчик. Не трогайте его, и он не тронет вас.
— Вау! Даааа. Класс! — Стали они переговариваться между собой, делясь впечатлениями.
— Ну, всё. Идём. А то и до ночи не вернёмся, — погнал я детей на выход
***
— Всё чаще пульсирует, — потёр я грудь в районе сердца. Руна мир — созывает совет тысячи. Старый уже распущен. Чувствую сегодня, я узнаю много нового и неведомого.
— Не говори сгоряча. Будь вежлив. Не забывай кланяться, — напутствовала меня бабушка, Наташа и Ярополк Святославович — стоя в гостиной нашего дома.
Не все из совета тысячи мудрых могут перемещаться по своему желанию куда захотят, поэтому и была придумана эта руна. Она не только знак принадлежности к тысяче, но и способ быстро попасть на Остров Буян заранее. На три часа раньше, чем нужно. Будет время прогуляться.
— Да понял я, понял, — обнял я их по очереди. — Все будет хорошо. Чего вы так разволновались?
— Зная твой вспыльчивый нрав — боюсь, глупостей наделаешь! Не надо! Побереги мои нервы внучок. Пожалуйста... — Снова полезла обниматься ба.
— И господин — присмотритесь к Акакию Солнышку. Выглядит он дурным, но дело своё знает. Мы давно знакомы. Сидеть в думе вы не собираетесь, а он всё там знает, как свои пять пальцев. Если бы архимаг Гойдзиш не умер, нам бы вовек было не сыскать такого представителя на Буяне, как он. Я написал ему. Он будет вас ждать.
— Хорошо Святополк. Я посмотрю. Если будет люб, то... — Недоговорил я. Резкий рывок за пупок, и я лечу сквозь облака, звёзды, ветер и дождь, — мотало меня по сторонам минут пять, прежде чем выкинуть на мостовую величайшего острова в мире, прямо к корням мирового древа, плюхнув о камни.
— Бляха-муха! — Встал я, крякнув, весь мокрый и грязный. Костюм, в который меня нарядили, был испорчен. — Блеск, чтоб тебя! — Выругался я в раздражении, отряхиваясь.
— Андрей Сергеевич Ворожейкин, как я понимаю? — Отвлёк меня от разглядывания мирового древа голос за спиной. Ствол его уходил выше облаков, соединяя мир подземный, земной и небесный.
— А вы кто будете? — Оглянулся я на странного мага, одетого в ярко розовый балахон и с причёской одуванчиком. Волосы у мужичка седые, торчащие во все стороны, но это его, похоже, не смущает.
— Акакий Солнышко к вашим услугам, — поклонился он мне, показав лысый пятачок на затылке.
— Здрав будь, — еле кивнул я всё ещё раздражённый таким перемещением. — Всегда так? — Показал я на своё одеяние.
— Боюсь что да. — Кивнул он, проницательно меня разглядывая. Глаза — зеркало души. Они у него были на диво внимательными и живыми. — Этот способ перемещения разработали сильные архимаги, для своих более слабых коллег. Поговаривают — сделано это было специально, чтобы магистры и слабаки — знали своё место. Но это только слухи, — развёл
— Куда теперь? — Кивнул я ему более вежливо, чем прежде, оглядываясь.
— Думаю, стоит зайти в магазин. Купить вам новый наряд, а после пройтись по Буяну. Приходить заранее на совет не подготовленным не советую. В пути я расскажу вам, что к чему. Расстановку сил и остальное.
— Так и поступим. Веди, — согласился я с его предложением.
— Смотрите, — указал он пальцем в небо. — Птица, «всем птица мати» — облетает свои владения. — Пронеслась в небе тень, накрывшая весь остров.
— Да, я знаю, что Буян прибежище самых древних существ на земле и что тут сосредоточены такие могучие силы, как: грозы, громы и ветры.
— Ещё и не то увидите! — Пообещал он, открыв дверь в магазин.
— Добрый день господа. Чего желаете? — Встретил нас при входе расфуфыренный щеголь, с неприязнью покосившийся на меня и мой наряд, с которого капала грязь.
— Одеяние совета тысячи для молодого господина. И побыстрей. Мы торопимся. — Поставил его на место Акакий, отмахнувшись.
— Сию секунду господа. Всё сделаем в лучшем виде, — оттёрла в сторонку щеголя улыбчивая женщина, ставшая снимать с меня мерки. Акакий же зашептал на ухо:
— Последние сто лет — весь совет ходит в ярко пурпурных плащах — корзно и белых холщёвых рубашках, как князья в тринадцатом веке. Нужно соответствовать, — нарядили меня в моментально пошитый костюм.
— Спасибо, — расплатился я, выйдя на улицу. Поведение прохожих изменилось. Если раньше знакомые Акакия радостно обнимались с ним, переговаривались и пожимали предплечье, то теперь лишь предупредительно кланялись в пояс, не подходя близко, видя, с кем он идёт. Одним детям всё было по барабану. Как бегали друг за другом, толкая прохожих, так и бегают.
— Что дальше? — Почувствовал я себя более уютно. Ходить в сырой и грязной одежде было унизительно.
— Выпьем? — Предложил мне Акакий, кивнув на заведение рядом. Это был ресторан, а не пивнушка.
— Можно, — с подозрением уставился я на Акакия.
Заняв свободный столик — мы стали ждать официанта, который принял заказ.
— Мне, пожалуйста, седло барашка и красное вино. Киндзмараули, если можно. — Отдал своё меню официанту Акакий.
— Мясо в горшочке и чай с бергамотом. — Не стал я заказывать спиртного. Не пил и не хочу. Голова должна быть ясная. Всегда!
— Ну, за встречу! — Чокнулись мы бокалом о чашку.
— Вы хотели рассказать, что к чему? — Спросил я, утолив первый голод.
— Верно, — отложил вилку в сторону Акакий. — Первое, что вам нужно знать — это то, что пройти на совет можете лишь вы и ваш представитель, роль которого сегодня взвалю на себя я. — Кивнул, подтверждая это. — Хорошо. Следующее, — пригубил он вина. — Нынешний состав совета — мал, как никогда. Многие достойные погибли, а новые не появились. Двести ровно. Из них сто семьдесят три архимаги. Остальные магистры.