Школьник путешественник
Шрифт:
— Понятно. Кагари, у меня для тебе новость — у тебя редкий дар метаморфизма. Ты можешь изменять тело, как вздумается, превращаться в любое живое существо, а не только менять пол. Если научишься контролировать его, печать не станет для тебя указом.
— Но как научиться подобному? — с надеждой во взоре уставился на меня Кагари.
— Дело, конечно, непростое. Надо в идеале знать медицину, в частности, анатомию, чтобы не навредить себе при превращении. Либо использовать заклинания из магии слова, но этой магии тоже необходимо учиться пользоваться.
— Ваня-сан, ты можешь
— Ну-у… В принципе, могу. Полагаю, что кроме меня в этом мире некому тебя обучать.
— Прошу, Ваня-сан, стань моим сенсеем! Научи! Я буду тебе обязан по гроб жизни!
Я задумался. Нужен ли ещё один ученик. Возьмём для примера древний Шумер. Там знания по магии были общедоступны, брать учеников и делиться с ними знаниями было почетно и все маги подобное практиковали. Даже самые моральные уроды брали учеников и не скрывали от них никаких знаний. Все области магии были разрешены. Как итог, маги были уважаемыми членами общества, а магические науки чрезвычайно развиты.
Возьмём для сравнения мой родной мир. Маги скрывают знания, в школе магии дают лишь крохи, большинство магических наук находятся под запретом. Количество запретов просто запредельное. Как итог — волшебники прячутся от простых людей и деградируют с каждым поколением. Если в Шумере даже простой человек мог стать магом, то в моём мире даже сквибов, которые являются одаренными с пробуждённым даром, не умеют обучать и считают людьми третьего сорта! А людьми второго сорта считают магов, у которых не было в предках магов. А простых людей так вообще за говорящий скот считают.
Следовательно, делиться знаниями полезно. Когда человек учит, он растёт над собой, сам более полно понимает свои знания, потом наступает время, когда ученик превосходит учителя и уже он делится своими знаниями с учителем. В общем, обучение мага полезно — это вложение в развитие. Если бы человечество не делилось свободно знаниями, а каждое научное открытие тщательно хранило в секрете, то люди до сих пор жили бы в средневековье. Свободные знания, доступные каждому — один из шагов к развитию. Да, у шумерских магов были наработки, которые они придерживали для себя в качестве козыря, но в итоге они ими делились со своими учениками и те рано или поздно становились общедоступными. Можно ли представить ситуацию, что в моём родном мире студентов того же Хогвартса будут обучать заклинаниям, сравнимым с Дланями? Да ни в жизнь! Волшебники на слюну изойдут, но не позволят заклинанию, хоть чуточку кажущемуся опасным, стать общедоступным. А в Шумере спокойно обучали магов подобному и не боялись, что маги разнесут собственный город, поскольку их всё же считали разумными существами, а не обезьянами с гранатой. Их воспитывали, как личностей, а не как рабов, одарённых магической силой.
— Знаешь, Кагари, я готов взять тебя в ученики и обучить всему, что знаю. Но учти, что обратно отыграть будет нельзя и обучение может занять не одно десятилетие!
— Я готов!
— Погоди.
Через Дзинки подключаюсь к настройкам печати.
— Знаешь, почему ты не можешь окрылиться?
— Знаю. Наверно… Это из-за того, что Минака намутил с настройкой моей
— Угадал! Кагари, Мацу раздобыла интересную информацию. Минака и Сахаси Таками с давнего времени настраивали самых сильных сэкирей на определенного ашикаби. Этим ашикаби должен был стать их сын, Сахаси Минато.
— То есть… — у Кагари расширились зрачки от понимания и он посмотрел в район комнаты, арендуемой Минато.
— Ага. Этого самого Минато… Среди сэкирей, которых готовили подложить под щегла, по крайней мере из тех, про кого нам удалось выяснить: вторая, третья, девятая, восемьдесят восьмая и сто восьмая. Ну и как ты понял, ещё и шестая!
— Так это из-за этого сосунка я не могу окрылиться?! — злобно прошипел Кагари.
— Из-за Минака и Таками, но можно и так сказать.
— Но Таками… — Кагари оказался неподдельно изумлён и ошарашен. — Как она могла? Неужели она знала об этом?
— А сам как думаешь? Кагари, уверен, Таками развесила тебе лапшу на уши, чтобы сделать из тебя защитника неокрылённых сэкирей, поскольку знала, что никто кроме её сыночка не сможет тебя окрылить. Думаю, прочие сэкирей её не интересовали, а она собиралась использовать твоё желание защищать пташек, чтобы отогнать конкурентов её сыночка от определенных сэкирей. Именно это происходило с Кусано. Кстати, Минака по телефону попросил некого Сео Каору охранять Кусано для своего сына!
— Но почему я реагирую на тебя?
— О! Это очень интересно! Все ашикаби слабые одаренные. Именно поиск магически одаренного партнёра прописан в печати сэкирей. В MBI научились настраивать сэкирей на определенного ашикаби, вкладывая в печать параметры его ауры, что и было проделано с тобой. Но! У печати есть и вшитая функция поиска, которую не изменить. В общем, все печати реагируют на ашикаби, у которых уровень магических сил больше определённого параметра. Недавно я провёл ритуал, после которого за короткое время мои силы выросли на треть и переросли тот самый порог. Ты же недавно стал на меня реагировать?
— Нет, — Кагари смутился. — Я с самого начала на тебя реагировал, но слабо, только если ты был поблизости. А в последнее время стал реагировать очень активно, что никакой воли не хватает на сдерживание, — Кагари сделал небольшую паузу, задумался и изменился в лице. — Погоди, так это что выходит, я буду реагировать на этого задохлика?
— Да, Кагари. И на меня, и на этого щегла. Я же не буду постоянно носить заклинание, маскирующее ауру… Хотя, погоди, кое-что придумал! Смотри, я при помощи татуировки-пентаграммы заблокирую приемный канал печати, и ты не будешь реагировать ни на кого.
— Но… Я всё же хотел бы когда-нибудь найти своего ашикаби, — Кагари нахмурился. — И очень-очень желательно, чтобы это была женщина.
— В принципе, в моём родном мире магов довольно много, так что там у тебя есть шанс найти ашикаби, — я задумался над тем, как сделать печать управляемой. — В принципе, могу сделать управляемую печать. Ты сможешь сам включать и выключать блокировку. Но…
— Это было бы идеально! — радостно воскликнул Кагари. Он упал на колени и низко поклонился мне в ноги. — Прошу, Токарь-сама, сделай это!