Школьник
Шрифт:
— Я, капитан Свиридов, — устало говорит немолодой уже мужчина в милицейской форме.
— Немедленно арестовать вот этих двоих, как их там, и того убийцу, что мячом разбил лицо племяннику уважаемого человека, — командует Хрющенко.
— Я могу лишь задержать их, для ареста нужно решение суда, — пытается объяснить капитан.
— Тебе мало моего решения, капитан? Хочешь за неподчинение приказу погон лишиться?
— Никак нет! Просто…
— Вот и выполняй! Этих арестовать! Всю остальную шайку-лейку проверить на допинг и наркотики, допросить и под подписку о невыезде как минимум. Ну там следователи разберутся, что
— А кто дал им допинг? Это же дети… — размышляет капитан…
— Что? Что ты сказал?! Ааа… Точно! Кто тут? Кто делал печенье?
— Ну мы все приготовили, — говорит Петька. — А потом Макс сам орешки начинял, без меня. Может с батей и братом…
— А, да тут целая ОПГ! Отлично! Капитан, действуй, станешь майором! Я позабочусь! Давай, по горячим следам! Отца и брата — арестовать! Обыск провести немедленно! Все найти и запротоколировать! Всех допросить и вывести на чистую воду! Вот это «подарок» сделали родной партии на 1 мая… Такая пощечина… Ну, ничего! Я вас всех сгною в лагерях! Выполнять! — и, покачиваясь, Хрющенко пошел в сторону выхода. Вокруг него засуетились помощники и приспешники. Стояла гробовая тишина…
Том 1. Глава 38. Арест и обыск
Стадион в Детском парке, практически центр Саратова
01.05.1986. Вечер
Несмотря на то, что милиции на стадионе было не так уж и много, никаких проблем с контролем ситуации у них не возникло. Во-первых, и участники, и зрители были просто в шоке. Во-вторых, пьяных не было, а Хрющенко, с трудом стоящий на ногах, уже уехал, поэтому никто не орал. Ну, а в-третьих, что самое главное, большинство привыкло исполнять приказы руководства.
Мы с Петькой тоже не дергались, хоть и не понимали, что вообще происходит. В моей реальности такого просто не могло быть, но произошло, причем именно со мной. Петька, по-моему, просто «поплыл». На Мишаню было жалко смотреть, куда только делась ехидная ухмылка. Батя и брат стояли собранные и злые. Зато начались злобные зырканья и причитания со стороны родителей одноклассников и одноклассниц, да и их самих. Неудивительно, ведь нас обвинил такой важный человек, уважаемый…
— Пройдемте с нами, — к нам подошел капитан Свиридов. — В нашу машину. Руки за спину! — Щелкнули наручники и нас повели в сторону выхода со стадиона…
В итоге милиционеры запихнули меня, Петьку и Мишаню в один УАЗик, батю и брата — в другой. Естественно, за решетку, в отделение для задержанных. И повезли в райотдел. Тем временем, на стадионе продолжилось действо под руководством Свиридова, неожиданно назначенного главным во всем этом балагане. Подмогу он уже вызвал.
— Так, сейчас перепишем всех, кто участвовал в соревнованиях со стороны 2-й школы, особенно победителей. Вы прямо сейчас организованно отправитесь в поликлинику для сдачи анализов. Потом с вами побеседуют наши сотрудники и возьмут подписку о невыезде. Директора и тренера попрошу проследить за происходящим, чтобы никого не упустить.
— А вам не кажется, что анализы нужно сдавать всем, а не только спортсменам из этой команды? — опять вмешивается Борис Абрамович. — Ведь это логично! Раз уж появились какие-то подозрения…
— Мужчина, вам
— Потрясающе…
— Не вам тут указывать! Мы еще разберемся в вашей роли, защитничек! — кричит какая-то женщина из толпы.
— Тихо! Тихо! Без паники! Мы побеседуем со всеми, кто здесь присутствует.
— Петров! Переписать данные всех присутствующих! Будут свидетелями! — важный Свиридов отдает команду молоденькому лейтенанту.
— Есть! — какой звонкий голосок у Петрова.
— Товарищи! Если у вас есть важная информация по делу, то можете об этом сказать лейтенанту Петрову и тем милиционерам, которые будут вас опрашивать. Потом с вами свяжутся следователи и пригласят на допрос.
Нестройный гул был ему ответом…
Тем временем нас привезли в райотдел, но столько свободных одиночных камер просто не оказалось в наличии. В итоге, после сбора анализов, благо эксперт-криминалист оказался на месте, нас раскидали по разным камерам, а батю и брата повезли в СИЗО. Позже, когда начали привозить пьяниц и дебоширов, туда же перевезли и нас. Все-таки обвинения против нас серьезные, никто не захотел брать на себя ответственность и оспаривать распоряжения Хрющенко, широко известного в узких кругах. Да и Иващенко боялись, крут был, хоть и только второй секретарь горкома.
Что самое удивительное, никто нами заниматься и не собирался сейчас. Праздники, люди отдыхают. Да и других проблем хватало, то драки, то скандалы… Мы-то сидим тихо, никого не трогаем. Да и сразу признались в том, что печенье и орешки — наших рук дело. Это я тогда так думал…
Самое интересное происходило «в кулуарах» стадиона. Директор приказала Ане, нашему комсоргу, завтра, а лучше немедленно провести комсомольское собрание, на котором поставить вопрос об исключении меня и Петьки из комсомола. Да и Мишани заодно, чтобы неповадно было.
А вот анализы у всех наших собрали в тот же день, скорее, уже вечер. Конечно, дежурные медсестры в поликлинике были «счастливы», что их посетила такая толпа подростков, да еще с милицией, но ничего поделать не могли. Кровь и моча, на допинг и наркотики, все по-взрослому. Сбор доказательной базы шел без перерыва.
В нашей квартире провели обыск, просто взломав дверь. Понятыми позвали офигевших соседей. Перевернули все, что могли, простучали стены, местами подняли полы… В общем, картина маслом. Ничего криминального вроде не нашли, но забрали кучу всего на анализы и исследования, включая остаток печенья и орешков, банки из-под сгущенки и т.д. Мусор с утра никто не выкинул, торопились на демонстрацию.
Впереди была беспокойная ночь…
Том 1. Глава 39. Допрос
Здание Фрунзенского райотдела милиции, центр Саратова
02.05.1986. Раннее утро
На допрос меня повезли ранним утром, часов в 6… Только задремал, как подняли. Даже подумал, что мне это приснилось, а на дворе 1937-й год… Но нет…
Молоденький следователь, видимо, дежурный устало начал разговор с кучи каких-то признаний и показаний свидетелей, после чего предложил честно признаться, как все было.