Школьное колдовство

Сапункова Наталья

— Прости меня, — смутившись, быстро сказала Лила.

— Хотя я охотно променял бы эту длинную жизнь на несколько лет обычной. Всего лишь на несколько лет. Но это неинтересно. Как твои дела, благородная эссина? Заходила в канцелярию?

— Да, всё в порядке, — кивнула она. — О, там такая красавица! Как фея из сказки.

— А, на Глядичию нарвалась, — не разделил восторгов лорд Артур. — Надеюсь, тебе повезло, и эта фея заранее успела выщипать брови и почистить ногти.

— Милорд? — изумилась Лила, которая считала, что мужчины в принципе не способны говорить о подобных вещах.

— Просто она невменяема и ни на что не способна, пока этого не проделает, — хмыкнул призрак. — Но бывает, что кому-то и везет. Потом проверь, что получилось.

Ясно, что Артур насмешничал над прекрасной эссой из канцелярии, но Лила не поняла, что может не получиться, и неловко же, в конце концов. И когда все поймут, что она дочь барона Каверана и леди Кенталь Инден — это тоже будет страшно неловко. И скоро приедет эта её родственница-виконтесса, совсем не похожая на неё, такая красивая, наверное. Им придется представляться друг другу, да? Лила охотней отскоблила бы лестницу.

— Что у тебя за взгляд? — дернул бровью призрак. — Вылезай!

— Что? Откуда?! — не поняла Лила.

— Из-под веника!

Она только вздохнула. Надоел он ей своим веником.

— Подскажи лучше, для того, чтобы заклясть зеркало, какое нужно чувство? Для лечебных зелий нужны любовь или доброжелательность, а для зеркал?

— Вот ты о чём, — не сразу сообразил лорд Артур, — не знаю, я не умел заклинать зеркала. Это не все могут. Но ты сможешь, — он сказал это очень уверенно. — Тем более ты уже поняла про чувства. Каждая колдунья сама подбирает чувства, которые помогают творить заклятья. Только постарайся, чтобы это было что-то не слишком плохое. Не начинай меня ненавидеть, например. Постараешься?

— Да. Я ведь обещала.

Ей очень хотелось выполнить обещание. А то, оказывается, и могут не все, а его хитрая светлость об этом и не обмолвился.

— Девятьсот попыток тебе хватит. Не бойся, — заверил лорд Артур.

— Для этого точно не нужно дара?

— Точно. Вот что, расскажи мне о себе. Как ты жила дома. Про своего жениха.

— Ты хочешь знать про моего Винтена? — удивилась Лила. — Он старший сын барона Настана. Он очень красив. Прекрасный наездник. Он добр, умён и великодушен.

— Твой Винтен состоит только из достоинств? — невинно полюбопытствовал лорд Артур. — У меня, например, были недостатки, я это точно помню. Даже Эльянтина иногда сердилась. Говорят, их стало больше — недостатков, я хочу сказать. А некоторые исчезли лишь потому, что я… сама понимаешь. Так какие у него недостатки?

— О… нет. Не знаю.

— Он идеален?! Ты разожгла моё любопытство. Ненавижу идеальных! Я дрался с такими, они прыгали от моего меча, как зайцы. Если бы я его вызвал, как считаешь, какие у него были бы шансы?

— Как я могу знать?.. — Лила улыбнулась.

Она не сомневалась, что Винтен справится, но невежливо было сообщать это престарелому призраку.

— А сколько всего молодых людей тебя добивались? И сколько таких, что тебе нравились? Как ты поняла, что это — тот самый? Скажи хотя бы число! Трое? Пятеро? Больше? Или тебе просто батюшка велел, потому что это выгодный брак?

— Ах, оставьте, милорд, — взмолилась Лила.

— Хватит скромничать, считай, что я твой любимый дедушка, — он широко улыбнулся. — По возрасту подхожу! Ведь ты уже три года выезжаешь, и в тебя можно влюбляться, правильно?

— Я не выезжаю три года.

— А в чём дело? Ты была больна?

— Да, больна, — выдавила Лила. — Милорд, вы не слишком любопытны? И вы ведь не рассказывали мне про себя, сколько у вас когда-то было возлюбленных!

— Ни одной! — уверенно ответил призрак, — но я охотно ухаживал за девушками, потому что это забавно. Без этого скучно жить. Так мне казалось. И была невеста, на которой я немножко не успел жениться. Этого хотели король, мой отец, моя тётушка. Я согласился, всё равно со временем приходится жениться. Вот видишь, ты теперь всё про меня знаешь. А сама хитришь, я ведь попросил сначала рассказать о себе, о том, как ты жила дома, а не о твоём замечательном женихе. Когда тебя первый раз представили в свете? Это был бал? Или что

— Я не хочу, — твёрдо сказала Лила. — простите, милорд. Я не люблю о себе рассказывать. Да и вы больше смеетесь, чем рассказываете.

— Я понял, понял, — он издевательски хмыкнул. — Опять спряталась. Вот что, а подними-ка малость юбку.

— Что?! — растерялась Лила.

— Покажи туфельку, всего лишь. А ты что подумала?

Она стояла перед зеркалом, скрестив на груди руки и слегка отставив ножку, и он, получается, увидел носок туфли. А туфли на ней были бальные, те самые, мамины, из полученной от эссы Ниды шкатулки — она надела их вечером, примеряя платье, и забыла снять, очень уж они невесомые и удобные.

Лила сняла туфлю, поднесла к зеркалу. Он посмотрел, приподняв бровь.

— И зачем треплешь почем зря такую обувь?

— Спасибо, дедушка, что уму-разуму учите, — съязвила Лила, сама себе при этом удивляясь.

«Дедушка» хмыкнул.

— Тоже мне, внучка нашлась! Я молодой и зелёный, и женат-то ни разу не был! Скажи, а остальное тоже у тебя? Браслет, шпильки? Весь набор?

— Да. Ты знаешь?..

— Угу. Отлично. Примеряла уже?

— Да, — она действительно как-то надела на себя всё из шкатулки и покрутилась перед зеркалом.

Это же мамино.

— Собираешься на бал в этом? — спросил призрак.

— Да, пожалуй.

Все равно у неё нет других туфель, и шпильки с браслетом тоже будут кстати, они хрустальные и подойдут к любому костюму.

— Гм. Отлично, — кивнул Артур. — Значит, я за тебя спокоен. От кого получила, отец отдал?

— Экономка, — призналась Лила. — Она не позволила сжечь, как мачеха велела.

— Ясно. Что ж, отлично. А пока давай-ка опять прогуляемся по замку. Возьми бутылку, вон там, в углу.