Школьное колдовство
Шрифт:
Вот так, без имени. Невероятно глупо получилось, уж лучше бы ей вовсе промолчать. Надо было сказаться больной и раньше всех забраться под одеяло! Жаль, что сразу не догадалась!
— Но ваша бабушка всё-таки была колдуньей? — участливо спросила Ровена.
Лила кивнула. О да, была, ещё какой! Кажется, леди Эльянтина занимала высокую должность в этом самом Эбессане. Графиня Сантар! А она…
— Разумеется, иначе бы вы не попали в Эбессан, — кивнула Ровена. — Но знаете ли, способности иногда проявляются позже, во время учёбы. Они бывают и запечатаны от рождения, и перекрываются. Мне моя наставница объясняла. Вы незаконнорожденная, да?
— Законнорожденная, — сказала Лила, — но давайте больше не будем говорить обо мне, прошу вас.
Конечно, все подумали про её незаконнорожденность.
— Конечно, простите меня, — Ровена улыбнулась виновато. — Видно, вы никогда не уезжали из своей деревни? Ничего, скоро привыкните. Я уже провела год в школе для девушек, и разговоры там — любимое развлечение. Надеюсь, я не была бестактной.
— Нет-нет, что вы, — Лиле отчётливо захотелось провалиться сквозь пол.
И Олетта поглядывала на неё как-то озадаченно, и, кажется, разочарованно. И захотелось пить. Очень захотелось пить! А кувшинчик с водой стоял на столе, Лила сама наполнила его у колодца, когда умывались, и принесла в комнату. Прислуга здесь была не слишком расторопна и не стремилась услужить будущим дипломированным колдуньям.
Лила, прихватив чашку, подошла к столу и хотела налить воды, но кувшин внезапно вырвался из рук, подпрыгнул и выплеснул всю воду прямо ей в лицо. И, конечно, это была никакая не случайность и не неловкость. Это пошутил кто-то из будущих колдуний со способностями.
Лила растерянно вскрикнула. Собственно, сначала растерялись все, но потом захихикали — тоже почти все. И стоять под этими смешками в залитой водой рубашке было очень обидно, и, кстати, внове для Лилы, над ней до сих пор никто так не шутил и не смеялся — кроме Исиры, разве что, но сестрица была исключением из всех правил. И теперь Лила в замешательстве кусала губы, не понимая, как поступить. Сообразила Ровена Шевил, она быстро подошла к Лиле, потерла ладонью об ладонь и провела ими вдоль её тела, одежда сразу высохла. Ровена оглянулась на остальных девушек и сказала спокойно:
— А вот так шутить не нужно. Внучка колдуньи с неясными способностями может быть опасной. Способности и раскрываются в такие моменты, и тогда нам всем прилетит по полной! Всё в порядке, дорогая? — заботливо спросила она Лилу.
Та молча кивнула.
— Да бросьте, что, ни у кого нет защитных амулетов? Мне вот ничего не прилетит! — надменно сказала маленькая эссина Сабирия Кальтурен. — Но не думайте, что это сделала я.
— Я ещё слышала, что за подобные шалости легко нарваться на наказание, — добавила Ровена.
— А вот это чистая правда, — поддержала её Олетта. — Причём наказаны будем все мы, эссины. Нас лишат первого бала, например. Вы же знаете, скоро будет бал в честь дня рождения принцессы, на него приглашают учениц Эбессана, в том числе и новеньких. Знаете, когда всех лишат бала, а потом выяснится, по чьей вине, то лично я не хотела бы быть таким виновником.
— Принцесса Альмагера сама училась в Эбессане, — вставила Кальда Сарон, дочь пивовара, — кстати, у нее тоже посвящение второй ступени, всего лишь.
— Будет удачей, если мы достигнем большего, — улыбнулась Ровена, — хотя лично я буду стараться.
— Может, никто не виноват. Я хочу сказать, никто определённый не разливал эту воду, — тихо заметила Минелла Эвен, — это мог быть выброс, наш общий, мы ведь все волнуемся, что бы там ни говорили. Выброс всегда бьет по самому слабому. Не обижайтесь, пожалуйста, эссина Лила. И не жалуйтесь на нас метрессе. Не будете?
— Нет, конечно. Я скоро вернусь, — пробормотала Лила и, набросив халат, выскользнула в коридор.
Было тихо, темно и прохладно, тянуло сквозняком. Лила прошла дальше, увидела дверь, толкнула её, та открылась с легким скрипом — это был выход на задний двор. Неподалёку, возле будки, на дощатом помосте спал огромный лохматый пёс, но едва девушка появилась, он приоткрыл один глаз и грозно заворчал.
— Молчи уже, спи, — она в сердцах махнула рукой, — не до тебя. Дай посидеть, я же тебе не мешаю?
Пёс послушался и стал спать дальше. Лила присела на деревянную ступеньку. Было довольно холодно, и следовало бы набросить плащ, и…
Ничего, она ненадолго. Но было так плохо на душе, и поплакать захотелось отчаянно. Что она и сделала — начала всхлипывать, всё горше и горше, слезы покатились по щекам. Вот как новая жизнь её встретила. Леди Эльянтина, за что?..
И куда теперь, интересно, денут её свадебное вино? Нет, денут понятно куда — закатят в погреб, но на каком празднике выпьют?..
Винтен, её милый Винтен. Интересно, он вспоминает её сейчас?
Винтен…
Она скоро стала бы эссиной Настан. А теперь приходится ехать непонятно куда, и она самая слабая, без колдовского дара, и не означает ли это начало новых неприятностей? И удастся ли побывать на этом долгожданном для всех балу? И что-то не верилось, что матушка-баронесса снабдила её действительно подходящим платьем, а если платья нет, то какой же бал? А так хочется на бал, хотя бы разочек! И надо купить пару новых сорочек получше тех, что у неё есть, и хорошо бы платье. Но деньги могут понадобиться на что-то более нужное, для учёбы, ведь мачеха, похоже, много чего ей не дала из того неизвестного списка. Впрочем, кто знает, это только в школе выяснится. У неё есть лишь несколько монет, подаренных младшей сестрой. Придется написать отцу сразу по приезде, объяснить ситуацию и попросить денег. Ей так не хотелось бы писать о деньгах в первом же письме!
Она самая слабая, плохо одетая и некрасивая. У неё нет ничего такого, чтобы оправдать эту поездку. За что только её любит Винтен?
А её любит Винтен?..
Одна мысль, что Винтен, возможно, её не слишком любит, или разлюбит из-за разлуки, заставила её всхлипывать громче. Он быстро поймёт, что кругом полно прекрасных девушек из хороших семей! Она тоже из хорошей семьи. Она дочь барона Каверана — вот оно, единственное её достояние, от которого она только что отказалась, постеснявшись назвать имя отца!
Правда, эта неуклюжая ложь раскроется, едва они доберутся до школы. И что говорить тогда?..
Скрипнула дверь, и на крылечко вышла Олетта, в теплом плаще и сапожках на босу ногу.
— Ой, ну что ты, глупенькая, — воскликнула она, присела рядом и обняла Лилу, — не огорчайся. Это на самом деле мог быть случайный выброс. Тут же все колдуньи, значит, спокойно не будет! И у тебя дар проснётся скоро, вот увидишь!
— Нет-нет, я ничего, — Лила поспешно вытерла мокрые глаза.
Плакать в одиночестве ещё можно, но при посторонних уже унизительно.