Школьный бунтарь
Шрифт:
Когда она обрушивается на мое тело, пронзая спину, ударяя, как молния в руки, и распространяется по ногам, я стараюсь сохранить достаточный контроль над телом, чтобы повалиться набок, в могилу Гэри, а не вперед.
После всего, что произошло, последнее, что мне нужно, в довершение к такой длинной и «удачной» ночи, обнаружить себя упавшим на тело усопшего, который многократно избивал меня, в то время как я буду лежать в луже собственной мочи.
Каким-то образом через мои стиснутые зубы, напряженные мышцы, и ослепляющий шар боли, который врезался в спину, у меня получается выдавить единственный горький смешок. Звук которого разносится, подобно выстрелу, над озером Кушман.
Глава 1.
Сильвер
Я смотрю на кусочек бумаги, который лежит на столе, смятый и испачканный чем-то, что подозрительно напоминает горчицу, и моя ярость взмывает до небес. Все это грязное долбанное вранье. Я привыкла оставаться после уроков в виде наказания – это обычное дело, я привыкла к работе, которую нам задают, но эти слова в выпускном альбоме, оказались довольно жестокой и необычно изощренной формой наказания. Потому что это не то же самое, что очищать стирательной резинкой надписи в женском туалете, это чертовски личное.
Сильвер Париси, вероятнее всего, больна сифилисом.
Сильвер Париси, вероятнее всего, подсела на сосание члена как на мет.
Сильвер Париси, вероятнее всего, трахается с вашим парнем за вашей спиной.
Предположения красочные и разнообразные. Я уже знаю, кто стоит за обидными, наполненными ненавистью высказываниями: футбольная команда, команда черлидерш, и овцы, которые следуют за элитой школы Роли Хай, избаловано задирают носы и суют их в задницы крутым деткам с огромными трастовыми фондами. Должна признать, что оскорбительные номинации, нацарапанные на листке, не имеют ни конца ни края, но я пересчитала их, и прекрасно знаю, сколько всего. И из всех двадцати трех ненавистных оскорблений, которые были написаны в мою честь, одно является бесспорным победителем.
Сильвер Париси, вероятнее всего, умрет на выпускном вечере.
Выпускной альбом старшей школы Роли Хай должен заменить это. Не может быть, чтобы они позволили напечатать такую ужасную вещь под фото одной из выпускниц. В следующие пятнадцать лет, кто бы ни открыл альбом и ни пролистал страницы старого покрытого пылью школьного альбома, им предстоит увидеть фото бледной семнадцатилетней девушки, с печальными, яркими голубыми глазами, волосами серого цвета и необычной формы родимым пятном на шее, одетую в футболку с Билли Джоэлом (прим. пер. Билли Джоэл — Американский автор-исполнитель песен и пианист, один из шести наиболее продаваемых артистов в США за всю историю страны.), и они прочтут:
Сильвер Париси, скорее всего, выучит иностранный язык.
Я уже не могу видеть это. Гребанный иностранный язык. Никто не запомнит меня, никто не посмотрит на фото и не вспомнит то классное время, которое они провели со мной. Нет, они посмотрят на мое серьезное, несчастное лицо и скривятся. Господи Иисусе, кем была эта девушка? И какого хрена она всегда такая несчастная?
Нет, они не вспомнят, через какое дерьмо они вынудили меня пройти в выпускном классе старшей школы. Но это даже очень удачно, что они все забудут о том факте, как угрожали моей жизни и намекали на то, что убьют меня на выпускном вечере.
Ублюдки.
Хватаю листок и сжимаю его в кулаке, затем бросаю через весь класс. Целюсь в мусорное ведро, но я никчемный «стрелок», поэтому мажу, и смятый кусок бумаги падает на пол вместе со всеми оскорблениями и угрозами.
Краем глаза я вижу, как Джейкоб Уивинг склонился над своим столом, очень сосредоточенно записывая что-то в свою тетрадь. Предположительно он должен писать эссе о кубинском ракетном кризисе, но я могу представить нарисованную им хрень: секс-куклу в стиле манга с огромными сиськами, выставленными напоказ, приоткрытыми губами и широко разведенными в стороны ногами. Порно-рисунки в стиле аниме — сильная сторона Джейкоба. Боковым зрением он замечает, что я наблюдаю за ним, и самодовольная, дерзкая ухмылка растягивает его губы, приподнимая уголок рта.
— Хочешь попозже
— Я лучше пройдусь по битому стеклу.
Джейкоб притворно изображает шок.
— Не стоит так реагировать. Просто подумал, что тебе бы понравилось послушать пару песен или что-то вроде того. Ничего плохого.
Но плохое уже случалось. С его стороны было много отвратительных, грязных деяний. Он свинья. Психопат. Злое, извращенное, отвратительное подобие человека, и я презираю его каждой частичкой своей семнадцатилетней души. Подхватываю фиолетовую коробку для голосования, за которой мне поручил следить мистер Френч, когда я пришла тридцать минут назад на дополнительное занятие после уроков, и поднимаюсь на ноги. Громкий, скрипучий звук раздается по комнате, когда отодвигаю назад стул, и Джейкоб откидывается назад, переплетая свои пальцы и складывая ладони на животе, когда он внимательно смотрит, как я направлюсь к двери.
— Покидаешь дополнительный урок, прежде чем тебя отпустят? Так смело, Париси. Твоя смелость делает мой член твердым.
Я пинаю смятую бумагу у стола Френча. Резко дернув дверь, я останавливаюсь, прежде чем выйти за дверь и бросаю взгляд полный отвращения на ублюдка через плечо.
— Мы оба знаем, что это не моя смелость делает твой мерзкий член твердым, Джейк. Тебе нравится, когда я кричу и боюсь тебя, ведь так?
Холодная, отрешенная злость воцаряется на его привлекательном лице. Да, потому что Джейкоб Уивинг чертовски привлекательный парень. Он один из самых горячих парней в Роли Хай. Высокий, с рельефными мускулами, и одно время только вид его улыбки заставлял мои колени подгибаться. Но больше нет. Теперь, когда он улыбается, все что я вижу — бесконечную ложь и секреты, которые скрываются под его привилегированностью и стопроцентным американским шармом — это вызывает во мне рвотные позывы. А также острое желание расцарапать, разорвать и вырваться из кровоточащей кожи, чтобы только не быть собой.
— Поаккуратней, Париси, — тихо рычит он. — Ты и так уже унижена и растоптана. На твоем месте я бы не стал ухудшать свое положение.
Моя собственная улыбка выглядит поверженной и болезненной.
— Ухудшать свое положение? — Я хочу рассмеяться, но боюсь. Тело в последнее время часто предает меня, больше не могу доверять ему выполнять даже простые действия. Не важно, какие бы эмоции ни хотела отразить, все заканчивается тем, что трансформируется во что-то противоположное, а я просто не могу позволить себе расплакаться перед Джейкобом Уивингом прямо сейчас. Делаю глубокий вдох, выхожу из класса в пустой коридор и позволяю двери закрыться за мной. Взгляд Джейка сосредоточен на мне, прожигает кожу как клеймо, пока дверь не закрывается, и он не исчезает из поля зрения.
У меня будут неприятности из-за того, что я самовольно ушла с наказания, на которое была оставлена после уроков, но мне на самом деле наплевать. Иногда мне кажется, что преподавательский состав Роли Хай тоже участвует в этой извращенной, больной игре, в которую я оказалась втянутой. Они знают о Джейке. Они знают о нашей истории, и при этом они все равно оставляют нас наедине, без присмотра в часы после уроков...
Сумасшествие.
Гребаное сумасшествие.
Я проверяю наручные часы, с улыбающимся Микки Маусом на циферблате, который своими руками указывал на часы и минуты, и издаю шипящий звук. Уже почти четыре часа, что значит, что мистер Френч придет отпустить нас в любой момент. Мои ботинки издают громкий стук, шаги гулко отражаются от бесконечного ряда потертых серых шкафчиков коридора, и я отчаянно борюсь с желанием сорваться на бег, устремляясь к выходу. Это всегда происходит. Я боюсь, что коридор никогда не закончится, что буду идти по нему вечно, стараясь дотянуться до створчатой голубой двери, которая ведет наружу... но не могу дотянуться до нее. Или что когда достигну ее, то она будет заперта, и я не смогу открыть ее, несмотря на то, как бы сильно ни толкала, ни пинала, или ни умоляла открыться, и окажусь в ловушке в этом аду на всю свою жизнь.