Школьный хулиган

Балашова Юлия

– И что вы тут устроили? Это как понимать?
– обратил он взор на беспорядок за нами, - я тебе квартиру покупал, чтобы ты сюда этих ендовочников водил?

– Ендо... Чего? Нет, они мои друзья пап, - не смог я сразу разобрать, и кажется, меня начинало снова отпускать. А когда это происходит, я чувствую слабость и тошноту, хочется выть от тяжести жизни.

– Дебил, - в кое-то веки отец понятно изъяснился.

Скорее всего, он бы набросился с кулаками, дабы проучить нерадивого, меня спасла пьяная, но не растерявшая кокетства и обаяния Маринка. Девушка нырнула между нами и повела плечиком. Красивых девушек он любил, а они любили его широкий карман.

– Вы такой симпатичный мужчина, простите, мы не знакомы, я Мариночка, а вы сударь, наверное, из княжеского рода? Иначе как можно объяснить ваше величие над нами?
– захлопала девушка наращёнными ресничками.

– Да и вы не дурны собой леди, - аристократично выгнул бровь отец, - но прошу вас, дайте мне десять минут, и я ваш!

– Но только десять минут, не больше, - закусила она нижнюю губу и открыла ему проход к нам.

– Я человек слова!

Не вовремя из зала выперлась Настя. Выглядела она ужасно, сгорбилась, голова висела, не упасть ей помогала стена, на которую та и опиралась.

– Стас мне плохо, я сейчас умру, помоги, - страдальчески хрипела она.

Соловьев, не растерявший до конца ум, подошёл к ней и помог дойти до туалета. Владимир Степанович смотрел на сие действо и только головой качал. Представить страшно, о чём он думает. Из нас всех выжить сегодня получится только Маринке и то благодаря так ею ранее обсмеянной мохнатке.

– Кто ещё выползет?
– опёрся о дверной косяк отец.

– Тут много школьников милый господин, но мне уже много лет, - вновь активизировалась Марина.

– Много лет, а ума нет, - выдохнул он в отчаянии, и замахнулся на меня.

Даже пьяным я сохранил свою ловкость, инстинктивно наклонился, и пощёчина досталась стоявшей до сих пор за мной Даше. Я как оголтелый обернулся, сразу протрезвел, забыл о ней напрочь, твою мать! Марина так же пришла в себя, прикрыла рот рукой и сразу бросилась к подруге.

– Вы что творите? Ненормальный!
– выкрикнула девушка, обнимая Дарью.

– Она сама попалась под руку, вы видели удар предназначался моему выродку, - говорил он так будто сидел на совещании со своими зарубежными партнёрами.

Дарья прижимала ладонь

к щеке, готовая заплакать, но усилием воли не позволяла себе этого. К моему стыду я был пьян, и как бы мне не казалось, что алкоголь в крови отступил, я всё равно мало что понимал. Секундное протрезвление прошло, и в голове вновь помутнело.

– Я вызвал такси, как хотите, усаживайтесь в него, мне плевать, - грозно прорычал отец, - пошли все вон отсюда, и чтобы я вас не видел рядом с моим сыном.

Вернувшиеся Стас и Настя сразу оделись и медленно, но верно покинули квартиру. Я как истукан ничего не мог сказать или сделать, просто наблюдал. Сам не понимаю, как довел себя до такого. Было абсолютно начхать на всех. Следом Маринка оделась, подхватила Петька и потащила на выход.

– Вы ни хрена не интеллигент, - последнее, что она сказала, обратившись к моему отцу.

Даша продолжала стоять, держась за больное место, она с затаённой обидой поглядывала на меня.

– И ты проваливай потаскуха, - схватил он Дашку за шкирку как котёнка и поволок к выходу, - тоже мне учитель, ненавижу таких как ты милочка. Споить подростков, как не стыдно, тебе конец математичка, вышвырнут из школы, и глазом не успеешь моргнуть, уж я-то позабочусь.

Дарья, стоявшая уже в коридоре подъезда, держалась из последних сил.

– Пап не надо, она не при чём, - попытался я угомонить его.

Отец лишь оттолкнул меня вглубь квартиры.

– Ладно, этот остолоп, но ты умудрилась споить и Зарецкую, правильную девочку из правильной семьи, паскуда, - на этом он захлопнул дверь.

Что почувствовала Дарья и как она добралась до дома, я не узнал. Этой ночью дорогой отец устроил мне тёмную. Я совершил самую большую ошибку в своей жизни, позволил Владимиру Степановичу унизить и даже ударить мою девушку. За такое себя никогда не прощу. Однако на утро память просветлела, и я мало что помнил с прошлой ночи, и долго не мог понять, почему Дарья считает меня виновным.

Глава 15

Вместе

Вечеринки и попойки никогда не приводили ни кого, ни к чему хорошему оставляя после себя горькое послевкусие. Солнце било в глаза сонного парня, а рядом слышался знакомый голос. Ночь выдалась долгой и изнурительной, чтобы так запросто подняться рано утром.

– Стас вставай, ты в школу опоздаешь, - тряся за плечо, звала его мать.