Школьный плен
Шрифт:
Виктор попытался сосредоточиться насколько это возможно. Холодное предчувствие обещало, что сейчас будет нечто.
Может заговорить первым? Ну уж нет… Пусть начинают сами. Тогда у «школьника» появится небольшая фора.
Молчание длилось довольно долго. Но бесконечно «тупить» никто не желал. Как только Виктор просветил «рентгеном» каждую пару, подала голос Маришка:
— Че приперся, дурак!? — Заявила она, а ее парень глуповато улыбнулся.
— Дурак и все? Меня тут на куски растерзать хотели… недавно. Так что такой шнягой
— Такое, говно, что это я не позволила вам встречаться!
— Чего?
— Помнишь, когда ты ей записку кинул… Как лох… Даже звякнуть на мобилу очканул. Так вот, она типа развесила уши. Девятый класс весь этот «няш-мяш». Но я четко сказала, что тебя надо слать!
— Это еще почему!? — Медленно, но верно в памяти Виктора вспыли ужасные годы в роли узника френдзоны.
Да, это было не слишком прикольно… Неразделённые чувства, репутация тупого Ромео, насмешки за спиной. Девичьи насмешки, если точнее.
Это куда страшнее драки около школы. К тому времени-то про драку почти забыли. А вот разбитые чувства… Они причиняют больше страданий, чем разбитые носы.
— Потому что ты чмо! Даже не сосался ни разу! Что с тобой делать? Цветочки собирать!? С девушками общаться не умеешь! Это же в заподло с таким мутить! Ее бы девки из Центральной школы загнобили!
— Эй, да мне было пятнадцать! Я что должен был стать гребанным мачо!? Какая Центральная школа? Она с центровыми не общалась!
— Это тебе дятлу так сказали. На самом деле, мы только с центровыми и тусим. Вот эти мальчики тоже с «Центровки»! Так что соси, лузер!
— Ну, тварь! — Прокричал Виктор. — Ты давала с восьмого класса! Тебя перли, как суку за магазином!
— Да, и мне было в кайф! Я хотя бы не была девственницей до двадцати лет, как некоторые, — с этими словамиМаришка поцеловала бойфренда. Тот взял ее за грудь через тонкий свитер.
Они знают, на что давить. Виктор понимал, надо действовать. Но как? Их трое.… Так еще, пацаны. И непонятно, что скрывается в каждом.
Нет, придётся довести игру до конца. Как и в прошлых уровнях, здесь ведется борьба на выдержку. Главное, сразу понять…
В дело вступила Светлана, худощавая девушка с живыми глазками:
— Да ладно, он за Иркой, как щенок бегал! Так еще и ко мне подкатил свои яйца. Если два раза поздоровалась, то думал, что ему дам! — При этих словах компания дружно расхохоталась.
— Закрой пасть, шалава! — Взревел Коврин.
— Хорошо хоть я развела тебя на переписку о сексе, а потом ее всем разослала. Хоть поржали над дурачком от души… — сказав это, Света принялась целоваться с возлюбленным.
— Уроды! Это не правда! Я этого не помню! — Заорал Виктор. — Или не хочу помнить… — Добавил он мысленно.
Теперь голос подала самая мерзкая из всех «красоток» — Аринка.
— Какого хрена вы на него внимание обращаете!? Он тупой задрот. Я всегда его одноклассницам говорила, что такого чмыря надо игнорить.
— Так вот, кто настраивал всех против!? Я-то думаю, какого ещё черта! Тупая, жирная свинья!
— Ори что хочешь. За мной парни бегали, так-то. Я с одним из Москвы мутила. А тебя, вон, даже наши все в хер не ставили. Сынок мамкин!
Виктор прекрасно понимал, что это спектакль. И что живые девушки из его юности, которые не изменились за двенадцать лет, не могли здесь оказаться.
Только здравый смысл не работал. Ведь они смеялись. Их чёртовы любовники получали удовольствие. Девахи лезли к парням на колени, и в штаны.
При этом они говорили. Много, долго, упорно говорили. Несли разные мерзости, заставляя сходить с ума.
— О, как ты бегал за Иркой! Мелкий, тупой щенок. Но ты же засосать ее даже не мог, — сказала Маришка.
— Он школу закончил, так ни с кем и не мутил. Колокольчик! Пустозвон диванный! — Поддакнула Светлана.
— Я бы таким лично член отрезала. Ни за жопу взять, ни уломать даже. Как дятел недоделанный, — массируя член бойфренда, пела Арина.
— Нет! Вы просто гниды! Дело не во мне, а в вас! Как только я свалил из этой помойки, у меня сразу все получилось! Я трахался столько, что вы не можете себе представить! У меня модели сосали, вам ясно!?
— Конечно… Когда свой говненый проект дуракам сбагрил…
— Но тогда в молодости… Ты был дрочуном и лузером!
— У тебя не было молодости.
— Да, у тебя не было молодости. Верно девочки?
— У него не было молодости. И никогда не будет.
— Никогда! Лох по жизни!
Обидные слова сыпались метеоритным дождем. Самое страшное, что Коврин был с ними согласен. Действительно, в чертовой школе не случилось ничего хорошего.
Первый поцелуй, яркий секс в старших классах, отношения и романтика. Все прошло мимо! Это нельзя купить, вернуть, поменять. Об этом можно просто забыть, что он благополучно и сделал.
Но теперь самые потаённые болевые точки открывались ужасными ранами. Хотелось биться в истерике, плакать, убить себя, взорвать всю планету.
Он — просто тупое ничтожество. Не предприниматель и не инвестор. Он снова прыщавый подросток с торчащим членом. С членом, который обречён на общение с правой рукой. Потому что ни одна девушка не подойдёт к Витьке ближе, чем на три метра.
Оскорбления пафосных дам переросли в монотонный шум. Коврин понял, что не может тут находиться. Ему плевать, что может скрываться за этой поляной. Главное сбежать подальше от потока сплошных унижений.
Не помня себя от боли, парень бросился в кусты. Дьявольский смех летел ему вдогонку, постепенно теряя силу. Виктор бежал недолго, не более тридцати метров. Но этого оказалось достаточно.
Проклятые насмешки исчезли. Парень постепенно сбавил темп, подошёл к корявому дубу, путаясь в траве. После прижался головой к коре, крепко зажмурив глаза.