Школота 2
Шрифт:
– - Это чья подпись, сука? А? Только вякни, что не твоя!
– Господин барон, так ведь...
– Деньги выплачены сполна, крыса тыловая! Значит, я должен забрать свой товар. И меня не ебут твои проблемы.
– У нас ревизия через неделю! Как я недостачу покрою?! – заорал толстяк в мундире, который с трудом застегивался на безразмерном пузе. – Когда мы договаривались, я не знал...
– Ты, падаль, бабло взял в надежде, что меня вместе со Сколково в землю закопают. Типа – форс-мажор, судьба твоя такая. Но просчитался, вот ведь нежданчик... Короче, я считаю до трех. На счет три или мои ребята получают все согласно
Остальные четверо бухгалтерских червей упали на колени и заорали хором:
– А мы при чем? Он же налево сам торговал, с нами даже не делился! А мы все выдадим, все по списку и сверху даже! Только не убивайте!..
Толстяк тем временем сквозь слезы увидел полковника и завизжал, подобно поросенку на бойне:
– Господин Фикс! Господин Фикс! Помогите! Тут имущество для пограничной службы изымают! А я...
Вздохнув, бравый военный медленно пошел вперед. Похоже, его несостоявшаяся эмиграция могла закончиться прямо сейчас. Больше ста головорезов вместе с командиром-беспредельщиком – это сильно. Да и бойцы – как один, все на подбор. Или крепкие мужики, увешанные оружием. Или стоявшие на задних лапах твари росточком больше двух метров, облаченные в броню и сжимавшие в лапах устрашающего вида топоры. Помнится, на одной из пьянок уходивший на покой лейтенант в ресторане рассказывал, как бог миловал сцепиться со Сколковскими. Вышли на поле, посмотрели на чужую армию, обосрались от одного только вида и запросили мир. Так там хотя бы армия на армию, а тут одиночка против прекрасно вымуштрованных убийц.
– Чем могу помочь? – поинтересовался полковник, встав чуть в стороне от молодого человека. Тот посмотрел на незнакомца, затем улыбнулся и протянул руку:
– Барон Школота, хозяин Сколково. С кем имею честь?
– Полковник Фикс, командующий пограничной бригадой. Чей склад вы сейчас собираетесь потрошить, кстати.
– Я? Да ни коим образом. Всего лишь получаю заказанное ранее. Вот список, кстати. И, хочу отметить, за каждую железку уплачено сполна золотом.
Начав просматривать бесконечные строки, полковник приподнял сначала одну бровь, затем другую и под конец лишь хмыкал:
– Ну и аппетит у вас, господин барон. Две сотни шпалеров от Кохха, лучшей выделки. Оптика на них. По десять зарядных банок. Десять станковых пулеметов. Четыре безоткатных орудия. Амуниция, котелки, строительные материалы. Даже пилы с топорами не забыли... Хотите сказать, что у нас на складе это все есть?
– Разумеется. По факту бумагу составляли.
– А я своим новые сапоги выбить не мог... Мда... Но подпись есть, это точно. Только вот ведь проблема какая. Это же государственное имущество. Расхитителю светит петля. Но вы-то с какой стати пытаетесь лапу наложить?
– Петля? Это позитивно... Давайте отойдем на минуту. Но сначала я распоряжусь.
Отобрав исписанный рулон обратно, Школота повернулся к Докси, которая выполняла при нем сейчас роль адьютанта:
– Так. Толстяка повесить. За казнокрадство. Этих четверых за жопу и через два часа все по списку должно быть в грузовиках. Машины уже вон подъезжают, водителям заплачено. Как закончим, пойдем в порт, на “Аврору” перебросим. И домой...
– А после того “как”, остальных четверых тоже вздернуть? – кровожадно улыбнулась командир егерей.
– Не. Если все вернут, то пусть живут. Нехай с ними вояки бодаются... Итак, господин полковник, на пару слов.
Фикс смотрел на пляску толстяка на веревке и думал, что жизнь – штука интересная. Жирдяя не было жалко нисколечки, заслужил свое. Но вот чтобы здесь и сейчас столкнуться с поведением, которое обычно демонстрировали лишь каратели его императорского величества? Мда. Похоже, он что-то не знает.
– Вы лучше скажите, как оно сейчас в округе? А то я был несколько занят, воевал.
– Воевали? Вроде как от вас с заказами уже человек приехал утром рано. Лабазы шумят, на отправку кучу барахла готовят.
– Это да, ремонтировать надо кучу всего. Деревни рядом со мной пожгли, Липово так вообще пришлось по бревнышку раскатать. Даже не знаю – то ли буду там город отстраивать, то ли просто перевалочную базу большую воткну. Очень уж место удачное, как раз можно несколько дорог в одну точку свести.
– Значит, отбились?
– Ага. Наемников угрохали всех, часть в качестве зомби подняли и отправили работать. Некросов самых дурных спалили к чертям, остатки пока объяснительные пишут. Если какой слишком дурной крамолы за ними не найдем, то и их к делу пристрою.
Полковник недовольно поджал губы:
– Церковники будут недовольны. Очень.
– Вот уж на мнение ряженых продавцов опиума мне насрать с самой высокой колокольни. Как монашек черепушкам продавать и с ними наркотой бодяжить – так первые. А как с кого шкуру за проделки снять, так пальцем только в отверженных тычут. Так что разберусь я и церковниками, и с прочими... Лучше расскажите, как оно вокруг?
Вздохнув, Фикс кратко охарактеризовал происходящее:
– Жопа вокруг. Эльфы партизанят, промышленники деньги стараются припрятать куда подальше, империю трясет, словно больного лихоманкой. Думаю, к зиме мы как-то дотащимся, а вот по холодам запросто можем развалиться. Совсем.
– ...! – Школота распахнул от удивления рот, затем обернулся на своих бойцов, которые сновали подобно муравьям и набивали грузовики. Затем снова крутнулся к полковнику:
– Подождите, вы же из погранцов. Значит, худо-бедно с другими вояками наверняка контакты имеете. Мы ведь тогда бортами разошлись, армию не тронули. Должны быть нормальные силы и люди, кто порядок способен поддержать.
– Увы, желающих рулить много, но в крови и дерьме копаться никто не хочет. Хапнуть и свалить, вот и вся суть Законодательного собрания с прихлебателями. После смерти императора вся эта пена и вылезла на поверхность.
– А вы? Что, все сделанное бросите нахер?..
Фикс хотел сначала окрыситься в ответ, но потом из него будто выпустили воздух и он поник:
– А что я? Всего лишь служака в дыре, на краю мира. Со мной никто из генералов разговаривать и не станет. Хотя, у них и войск-то не осталось. Распропагандировали всех. Богатые в столице почти все так или иначе из армейцев охрану себе сообразили. А государства как такового и не осталось по итогам. Одна видимость.
Сунув руки в карманы, Володя стал покачиваться с носка на пятку, поскрипывая сапогами. Он о чем-то размышлял и мрачнел с каждой минутой. Затем вытащил правую руку и помахал кому-то за спину. Рядом материализовалась Докси: