Шкура льва
Шрифт:
Мистер Кэрилл повернулся и поклонился леди Остермор, приближавшейся к ним.
— Полагаю, — сухо сказал он, — вы можете поздравить и себя с тем счастливым обстоятельством, которое вкупе с вашей неслышной походкой сделало ваш приход полной неожиданностью для меня.
Глава 13
Последняя надежда
Некоторое время леди Остермор стояла неподвижно, небрежно опираясь на трость, запрокинув голову назад и сжав губы. Она с нескрываемой неприязнью разглядывала мистера Кэрилла.
Эта сцена напоминала ему какой-то дешевый фарс.
Миледи перевела взгляд на Гортензию. Та медленно встала, смущенная ее появлением, еще не остывшая от слов, которые сказал Кэрилл, и от того что их застали врасплох.
Она чувствовала, что, прерванный за полуслове, он уже не будет вдаваться в новые объяснения. А если разговор будет закончен, то как она сможет победить его глупую щепетильность? Разве не глупо — добровольно воздвигать стену между ними?
Леди Остермор сделала еще два-три шага вперед. Ее левая рука неторопливо поводила веером, раздувая белый плюмаж на головном уборе.
— Дитя мое, что вы здесь делаете? — холодно спросила она.
Мисс Уинтроп подняла глаза. В них промелькнуло нечто, похожее на испуг.
— Я, мадам? Видите ли, я гуляла в саду и увидела мистера Кэрилла. У него был скучающий вид, и я решила почитать ему какие-нибудь книги.
— После всего, что произошло в Мэйдстоуне? — съязвила леди Остермор. — Как женщину, меня поражает ваше безрассудство.
Гортензия вспыхнула и прикусила нижнюю губу. Мистер Кэрилл поспешил ей на выручку.
— Ваша милость, вы должны признать, что мисс Уинтроп поступила благородно, посвятив так много времени уходу за мной и таким образом сделав вам немалое одолжение.
— Одолжение? Мне? — опешила графиня. — Вы хотели сказать — вам?
— Со своей стороны, мадам, я уже попытался выразить ей свою благодарность. Не желаете ли вы последовать моему примеру?
Мистер Кэрилл понял, что допустил оплошность, позволив себе разговаривать с ней в таком дерзком тоне.
Леди Остермор ударила тростью по земле.
— За что мне благодарить ее, сэр? Говорите, коль вы так хорошо осведомлены о происходящем!
— Да хотя бы за ее роль в спасении вашего сына, мадам. Господь свидетель, я не из тех, кто привык хвастаться собственными заслугами, — произнес он тем шутливым тоном, за которым обычно скрывал свои истинные чувства, — но все-таки не могу не упомянуть о том, как много мисс Уинтроп и я сделали для вашего сына. Она — тем, что так успешно выходила меня. Я же — тем, что не оставил ее уход без внимания и сделал все возможное, чтобы поскорей поправиться. Вот видите, мы оба потратили немало сил, защищая ваши интересы. А если так, то, справившись со своим нелегким заданием, мы были просто обязаны обменяться парой слов, чтобы подвести кое-какие итоги нашего сотрудничества.
Леди Остермор мрачно посмотрела на него.
— Сэр, вы сошли с ума? — спросила она.
Мистер Кэрилл пожал плечами и улыбнулся.
— Как-то раз мне это уже говорили. Полагаю — всего лишь из злости.
Он протянул руку в сторону скамьи, стоявшей неподалеку.
— Не изволит ли ваша милость присесть? Простите мне, что я предлагаю это, руководствуясь своими личными интересами. Врачи не советуют мне слишком долго стоять на ногах.
Мистер Кэрилл надеялся, что графиня оскорбится и уйдет. Но не тут-то было.
— Очень любезно с вашей стороны, — язвительным тоном сказала она и направилась к скамье.
Устроившись на ней, леди Остермор продолжала, подражая манере мистера Кэрилла:
— Мне стало известно о том, что вы оба сделали для лорда Ротерби. Должно быть, вам и в самом деле ясно, чем он обязан вам?
— Куда уж яснее. — На лице мистера Кэрилла появилась улыбка, которая могла бы обезоружить даже Медузу Горгону [28] .
Графиня помрачнела еще больше.
28
Медуза Горгона — мифологическое чудовище древних греков; женщина с волосами из живых змей, взгляд которой обращал все живое в камень.
— Нет, все-таки я вам кое-что объясню. Он обязан вам тем, что вы проложили пропасть между ним и его отцом. Вы разъединили их — вот что вы натворили.
— Разве не обязан он этим своим порочным поступкам? — с вызывающим спокойствием спросила Гортензия.
— Порочным поступкам? — воскликнула миледи. — И у вас еще хватает наглости произносить такие слова? Нет уж, пусть его судят праведники, а не какая-то бесстыжая плутовка, осмелившаяся бежать вместе с ним! Ведь это вы с невинным видом одурачили его! Вы наставили его на неверный путь!
— Мадам, вы оскорбляете меня!
Гортензия поднялась на ноги. Ее глаза горели, щеки пылали.
— И я тому свидетель, — глухо произнес лорд Остермор, вошедший в сад через главный вход.
За его приближением следил только Мистер Кэрилл. Он удивился тому, как постарел и осунулся граф за последний месяц. Тот повернулся к леди Остермор.
— Зачем вы так распекаете это несчастное дитя? — с упреком спросил он.
— Несчастное дитя! — возмущенно воскликнула миледи и подняла глаза к небу, как бы призывая его подтвердить абсурдность этих слов. — Ах, боже мой, какое несчастное дитя!
— Хватит, мадам! — начиная злиться, строго произнес граф. — Ваше поведение неблагоразумно и недостойно.
— Если это так, то я всего лишь следую вашему примеру. Благоразумно ли, достойно ли, как вы обращаетесь с собственным сыном?
Лорд Остермор нахмурился. Он своем сыне он не мог говорить без раздражения.
— Нет у меня сына, — угрюмо произнес он. — А есть только распутный, негодяй и пьяница, который носит мое имя и однажды станет лордом Остермором. Этого я не могу его лишить. Но я лишу его всего остального. Прошу вас, больше не заставляйте меня слушать о нем. Поскольку мистер Кэрилл уже поправился, лорд Ротерби сегодня же покинет мой дом. Я уже отдал соответствующие распоряжения. Впредь я не желаю видеть его. Он уедет отсюда и пусть скажет спасибо — так же, как и вы, раз уж он вам дорог, несмотря на весь позор, которым мы обязаны ему, — что дорога не приведет его в Холборн-Хилл.