Шла бы ты… Заметки о национальной идее
Шрифт:
Что происходит и с Новым годом — Рош а-Шана. И с праздником урожая — Суккотом, с шалашами, где положено отмечать всё, что положено, наблюдая звёзды в прорехах крыши. И с Симхат-Тора, раз уж так получилось, что Г-дь подарил свои заповеди именно и непосредственно своему избранному народу.
Точнее, сошёл к народу Моисей с горы Синай, сообщил о подарке и зачитал текст. Не без сопротивления и попыток отказаться. Но повод праздновать есть? Есть. Празднуют. Все, кто полагает себя евреями. Хотя и далеко не все, кто ими с точки зрения своего происхождения является.
К примеру, воинствующие безбожники, которых во все революции хватало, не только ничего религиозного не празднуют, но часто последовательно рубят традицию под корень. Не только религиозную — любую. Достаточно вспомнить замены календаря после Великой Французской, Великой Октябрьской и прочих. Но религиозную — особенно.
Откуда, кстати, новые праздники. Не Пурим или Песах, а Восьмое марта и Первое мая. Не Ханука и Рождество, а Новый год. Ну и, конечно, Старый Новый год. Тоже вместо Рождества, только православного. Что не совсем совпадает по датам, но более или менее складывается по сезону.
Евреи-атеисты — наследие XIX-го и особенно ХХ-го века. Трудно остаться верующим после погромов, революций, мировых войн и Холокоста. Во времена национальных катастроф такого рода, происходивших в предшествующие века, попытки понять, за что и почему именно евреям такая напасть, обычно приводили к возникновению направлений еврейской религиозной традиции, значительно отличавшихся от предшествующих. Именно так после Хмельнитчины возник хасидизм. Новые времена просто породили новый стиль смены традиций.
Но вера в Б-га и соблюдение обрядов отнюдь не всегда сопровождаются выполнением заповедей, а неверие — отказом от них. Не обязательно вести себя по-человечески нормально исключительно под угрозой дубинки или карающего меча с неба. Заповеди — это в первую очередь кодекс поведения.
Кому и совести хватает, а кому ни перст, ни глас Б-жий не проблема. Как, впрочем, и вера в Б-га не адекватна точному до мелочей соблюдению обрядов. Да и неверие в того же Б-га не обязательно означает отказ от традиции. Хотя бы от тех же праздников. Тем более что далеко не все евреи сплошь во всё еврейское верят и далеко не все из них всё соблюдают.
Тот же помянутый Ильфом и Петровым праздник Пурим объявлялся почтенными раввинами полуязыческим и не соответствующим канонам ортодоксального иудаизма столько раз, что и вспоминать об этом неудобно. А у эфиопских евреев — фалашей — его вообще нет. Да и быть не могло. Они откочевали в Африку до вавилонского пленения, никакой Персидской империи знать не знали и знать не хотели, и все её внутренние дрязги и придворные интриги их не касались.
Хотя — весёлый праздник. Оптимистичный. Суть самая обычная, еврейская. Вот хотели нас, евреи, перебить те-то и те-то, но у них не получилось, и мы их сами перебили. А теперь пошли, перекусим чем Б-г послал. И выпьем. В масштабах, близких к русской традиции.
Согласно собственному многолетнему опыту автора и его друзей и вопреки министру культуры с его агитпропом. Так как когда-когда, но в этот праздник еврею непременно нужно напиться до положения риз. То есть вдрабадан. Вусмерть. Чтобы не отличать злого Амана от доброго Мордехая.
Ну там ещё карнавал с ряжеными, маковые треугольные пирожки, детские трещотки и волчки. А также прочие нехитрые развлечения древности. Так как праздник восточный, чёрт знает каких времён. И персидский царь Ахашверош — вообще-то, Артаксеркс. И главные герои, Эстер и дядя её Мордехай, — воспоминания евреев об Астарте и Мардуке. Богах древних, не слишком соответствующих авраамической традиции. Это к вопросу об адаптации евреев к местным обычаям и адаптации местных обычаев к евреям.
Как говорили в древности, «попал в Рим, веди себя как римлянин». Отчего существуют евреи-гаучо и ковбои, брокеры и бармены, гангстеры и кинозвёзды, журналисты и писатели, художники и скульпторы, физики и математики, сталевары и офицеры. А также представители всех прочих профессий, встречающихся на земле.
Нет одежды, которую бы не носили евреи. Нет ремесла или науки, которых бы не освоили. Нет кухни, которую не приспособили бы к правилам кашрута, и правил кашрута, которые не приспособили бы к своим любимым блюдам. Вне зависимости от того, что и из чего в конечном счёте им приходится готовить.
Хотя, к примеру, ещё в начале XIX-го века вполне официально считалось, что к изобразительным искусствам и музыке евреи Российской империи не способны. И приспособиться не смогут никогда. Что вскоре напрочь было опровергнуто Левитаном, Рубинштейном, Антокольским и прочими великими. Непосредственно после того, как государственная комиссия, рассуждавшая о том, что делать с евреями в России, высказала своё авторитетное мнение по этому поводу.
Вообще, как показывает опыт, лучший способ добиться того, чтобы евреи чем-нибудь занялись и в этом преуспели, — это занятие евреям запретить. Или публично объявить, что оно не соответствует их природе. Удивительных удаётся добиться результатов. Не только в России, кстати говоря.
Пророки и диссиденты
Начальство, как правило, евреев не любит — и правильно делает. Хитровымудренные. Не все, но многие. Упёрты. Иногда до полного забвения инстинкта самосохранения. Не всегда и опять-таки не все. Но достаточно часто. И не поймёшь, с чего. Все люди как люди, а эти вдруг взрываются, как триста тонн тротила, — и не всегда их остановишь.
Помнить же, при сочетании какой доли центрального кнута с каким именно уровнем дури местной власти мирный еврей становится неуправляемым берсерком, — это самому надо евреем стать. Что на протяжении истории мало кого из власть имущих вдохновляло. Хотя бывали прецеденты. И даже на самом верху. Жена Нерона, императрица Поппея, например. И не только она.
Опять же тянет их на справедливость, борьбу с произволом, защиту низших сословий и прочие права человека так, как будто осчастливленные ими низшие сословия не прикончат вместе с сословиями высшими и всех евреев. Просто так. На радостях и исходя из своего, а не евреев понимания того, что хорошо, что плохо.
Так как на самом деле никакой защиты и никаких прав низы не хотели и не хотят. А хотят они сесть сверху и быть теми, на кого нет и не может быть управы. Главными они хотят быть. Бесчинствовать себе на радость. Во все тяжкие. До беспредела. Как все те, кто их придавливает, угнетает и на них жирует.