Шлак 3.0
Шрифт:
— Желатин, двигай к опорнику потихонечку.
Согласно карте на планшете, новый опорник стоял на Т-образном перекрёстке. Расположение удачное. Гарнизон установил на крыше наблюдательный пункт, с которого хорошо просматривались жилые кварталы частного сектора вплоть до западной окраины. Центр оставался вне зоны видимости, обзор заслоняли двухэтажки по типу «народной стройки» и разросшиеся тополя. Но это не страшно, если держать в соседних домах караулы. Главное, не спать…
Панцер вздрогнул, резко развернулся вправо градусов на сорок и врезался в стену. Взрыва я не слышал, но, похоже, на
— Правую гусеницу перебило! — подтвердил моё предположение Желатин.
Вот вам здрасти! Мина? Проглядели сапёры анклавские! Ну я вам сукам…
— Покинуть машину.
Харитон открыл люк со своей стороны и тут же захлопнул.
— Проходчик!
— Сзади пятьдесят метров проходчик! — следом за ним выкрикнула Алиса.
Девчонка выбралась из командирской башенки. Я подскочил, высунул голову. С расстоянием Алиса ошиблась, но не больше, чем на пару метров. Проходчик стоял чётко по середине улочки, уставившись в наш зад. Вместо пулемёта — малокалиберная пушка, предположительно, Эрликон. Двадцать миллиметров, зенитная. Такая вполне способна оставить те выбоины на стене монолита, и уж если она выпустит по нам весь магазин, то винтики с гаечками полетят во все стороны.
Но у этой похоже, проблемы с зарядкой. Двое рейдеров перезаряжали пушку вручную, поштучно.
— Харитон, подкалиберный! — взвыл я, ныряя обратно в башню. — Алиса, с брони! Прячься!
Рука уже привычно легла на рукоять маховика и закрутила. Харитон вогнал снаряд в затворник и прильнул к смотровой щели.
— Начальник, они перезарядились. Ща шмальнут. Всё…
— Вали отсюда! Дальше я сам.
Панцер снова встряхнуло. Удар пришёлся по корме. Чего он там наворотил, хрен разберёт, но явно что-то нехорошее. Двигатель всхлипнул, и я мысленно взмолился: только не заглохни! Запахло бензином, струя била в пол где-то возле меня, но оглянуться и попытаться остановить течь времени не было, да и смогу ли остановить…
Не обращая больше внимания на посторонние звуки, я продолжил крутить маховик. Панорама в смотровом лючке сдвигалась медленно. Стена, стена, край тротуара. Наконец-то показался уличный просвет, потом и сам проходчик. Рейдеры загоняли в ствол очередной снаряд.
Только не торопиться. У меня одна попытка, а они бараны косорукие. Промажут!
Ствол дёрнулся. Послышалось шипение. К запаху бензина примешался запах гари, заплясали языки пламени.
По щекам покатились капли пота. Огонь начал лизать берцы, перекинулся на брюки. Ещё несколько секунд, и я заполыхаю целиком.
Не отрываясь от оптики, я навёл прицел на проходчика, подкорректировал по вертикали, выждал мгновенье, затаив дыхание, и надавил спуск.
— Прощайте, суки.
И рванул из танка. Вывалившись через боковой люк, пополз на коленях прочь. Сейчас сдетонирует боекомплект… Грохот взрыва надорвал перепонки. В последний момент успел перекатиться за угол, завалился на спину и увидел поднимающуюся в небо башню. Она смешно кувыркалась и походила на взлетевшего головастика. Мгновенье — и где-то неподалёку затрещали перекрытия, посыпался шифер, с тяжким придыхом осел дом. Улицу заволокло пылью, дымом.
Кто-то бил меня по плечам, по ногам, сбивая огненные искры. Я попытался вдохнуть, не получилось,
— Дон, как ты?
В упор на меня смотрела Алиса. Её глаза напротив моих и так близко…
— Как я выгляжу? Сильно обожгло?
И по сошедшимся бровям понял: сильно.
Глава 15
Одежда обгорела вся, кроме плаща. От брюк ниже колен остались одни дыры. Кожа на ногах почернела и бугрилась волдырями. Голова тоже обгорела; я чувствовал, как токают вены на висках и как стягивает кожу за ушами и на затылке. Или что там у меня осталось? Боль тупая, пульсирующая, непереносимая. Хотелось непрерывно стонать. Стонать и пить.
— Пить нельзя, — резко обрезала Алиса.
Я и сам понимал, что нельзя. В гортани першило, откашливалось кровью и мелкими кусками плоти. Верхние дыхательные пути обожжены, возможно, и лёгкие.
— Оживитель, — прошептал я.
— Терпи. Вещи остались в башне. Я уже отправила за ними Звездуна. Сейчас тебе нужно лежать спокойно, не напрягаться. Наногранды сделают своё дело. Вот только волосы…
— Что «волосы»?
— Не скоро отрастут. Но отрастут, не волнуйся.
— Всё настолько плохо?
— А ты как хотел? Из танка не ты выбрался, а факел. Вообще непонятно как дышишь до сих пор.
Даже так. Факел. Наногранды спасли меня в который раз. Если б не они, догорал бы сейчас вместе с панцером.
Где-то сбоку задышал Желатин.
— Алиса Вячеславовна, сделал, как вы и велели. Вот носилки.
— Ставь рядом. Перекладывайте его. Только осторожней!
Кто-то взял меня подмышки, Желатин ухватил за лодыжки. Показалось, мясо с ног срезают. Я заорал, Желатин отпрыгнул.
— Как брать-то его? Кожа с мяса сползает. Тьфу! Может здесь оставим? Натянем брезентик, палатку соорудим. Суждено, так и тут выздоровеет. А лучше сразу добить, чтоб не мучился.
— Я тебя самого добью, — голос Алисы выдавал волнение.
— Я серьёзно, Алиса Вячеславовна. Это же труп.
Желатин нервничал не меньше её, и то, что он делал, ему не нравилось. Мне тоже не нравилось, однако Алисе на наши чувства было плевать.
— Отнесём в башню, — твёрдо сказала она, а я подумал: прав Желатин, лучше бы действительно добили. Боль растекалась по телу тем самым огнём, который жёг меня в танке, и выстрел в голову стал бы милосердием. Говорить уже не получалось, из глотки вырывалось только мычание.
— Всё, сам ща подохнет, — перекрестился Желатин. — Не может человек такую боль так долго терпеть.
Послышался топот и тяжёлое дыхание.
— Во, принёс, — сообщил кто-то голосом Звездуна. Мне реально уже было похер: Звездун, не Звездун, да хоть Михаил Боярский, ибо все мысли занимала эта поганая боль.
— Голову приподнимите, — захлопотала Алиса, — и к носу. Пусть вдохнёт.
— Да он ртом дышит.
— И туда насыпьте… Оживитель где?
Это может показаться странным, но боль начала уходить. Чего там в меня насыпали, неважно, главное, я почувствовал такое облегчение, что смог улыбнуться, а перед тем, как отключится, снова увидел глаза Алисы: большие, влажные…