Шляпа для вранья
Шрифт:
– А-а-а, – протянула Ларка, так что непонятно было, поверила она или нет. – А чего ж мебель не сменили? – заерзала Ларка на старом, видавшем виды диванчике.
– Да мы в новую квартиру на днях переезжаем, вон в том доме, – ткнула я пальцем в элитную новостройку, один из корпусов которой виднелся в окне, – поэтому сюда новую мебель и не покупали.
– Ничего себе… – Ларку аж пот прошиб от такого известия, – а по тебе не скажешь…. До сих пор, небось, телефон кнопочный…
– Ну, что ты! – как можно естественнее возмутилась я. – Мне еще на Новый год родители «десятку» подарили…
– Хr? – опешила Ларка, сжимая побелевшими от волнения пальцами свою «восьмерку».
– Xs, – с садистским спокойствием «добила» я бывшую подругу, и, видя, что Ларка поверила, полезла в задний карман джинсов, где вместо старенькой кнопочной Nokia уже лежал десятый айфон. Пока Ларка сравнивала мою «десятку» со своей «восьмеркой» я с удовольствием уплетала эклеры и думала: «Каким же вкусным может быть вранье!».
Ларка просидела у меня почти до вечера. Мы объедались флорентийским печеньем и эклерами, новые коробки которых появлялись сразу, как заканчивались предыдущие, стоило только соврать. Конечно, за это время мне пришлось еще много раз говорить неправду, зато у меня появились беспроводные наушники, джинсы Guess и еще куча вещей, о которых раньше я могла только мечтать.
Наконец, Ларка засобиралась домой. Уже в прихожей она вдруг попросила:
– Машк, а можно я в твоей шляпе сфотографируюсь?
– Конечно, – протянула я шляпу.
Ларка нахлобучила ее и повернулась к зеркалу.
– А мне идет, – с удовлетворением отметила она, – Знаешь, на следующей неделе мы с родителями летим в Лондон. Обязательно куплю себе такую. Ты не против?
– Да нет…
– Ну, что же ты? Сфотай меня! – Ларка протянула мне свою «восьмерку» и приняла точно такую же позу, как Анжелина Джоли на фото к интервью. – Жаль, конечно, от тебя уходить, – со вздохом сказала она, продолжая вертеться перед зеркалом, – но…
– Так посиди еще…
– Да нет. Мы сегодня с родителями идем на прием в Американское посольство. Через полчаса мама за мной должна заехать, а мне еще собираться…
– Тогда конечно… – с облегчением вздохнула я, с непривычки уставшая от общения с Ларкой.
– Ну, заходи… – сказала Ларка и, с сожалением расставшись со шляпой, потопала домой.
Закрыв за Ларкой дверь, я побежала на кухню убирать со стола, иначе пришлось бы врать родителям, откуда у нас появились столь изысканные яства, а врать я уже боялась… Выбрасывать остатки эклеров и печенья было жаль, но запихнуть их в себя я уже никак не могла. Загрузив последствия нашего с Ларкой пира в полиэтиленовый пакет, пошла выносить мусор. До возвращения родителей оставалось приблизительно полчаса. Выйдя во двор, я нос к носу столкнулась с мамой моего одноклассника Витьки Петюнина.
– Маш, ты не знаешь, куда Витька после школы пошел? Не могу до него дозвониться, трубку не берет.
– Сейчас, тетя Свет! Подождите секундочку… я, кажется, плиту выключить забыла… только никуда не уходите!
Сломя голову, я побежала домой за шляпой. Я специально оставила ее дома, так как больше не хотела врать, но… вспомнила, что Витька сегодня поспорил с ребятами, что после уроков, забравшись по строительным лесам на самый верх строящегося напротив школы дома, пройдет по узкому выступу на уровне седьмого этажа. Нет, я не Витьку пожалела, мне и в голову бы не пришло его жалеть, он был, что называется, «отмороженный» и жалеть его было бессмысленно… Я просто на мгновение представила, что будет с тетей Светой, когда ей скажут, что Витька сорвался с карниза.
Быстро открыв дверь, я побежала в свою комнату, вытащила пыльную шляпу, которую от греха подальше швырнула под кровать и выбежала на улицу. Витькина мама стояла у подъезда.
– Все в порядке, тетя Света! Витьку сегодня отправили на районную олимпиаду, – как можно беспечнее прощебетала я первое, что пришло на ум – видимо, он еще там, – там ведь телефоны отбирают, вот он и не может вам ответить.
– На какую еще олимпиаду? – опешила Витькина мама, – он ведь из троек не вылезает…
– Вы знаете, теть Свет, – начала выворачиваться я, – у нас учитель химии поменялся, так он говорит, что ваш Витька прирожденный химик, прямо Менделеев какой-то…
– Да ну? – обрадовалась тетя Света, – Ну вот хоть что-то у него хорошо! Ой, Маш, спасибо тебе! У меня прямо от сердца отлегло… Пойду чего-нибудь вкусненького ему на ужин приготовлю, все-таки на олимпиаду попал!
Тетя Света потопала к подъезду, а я побежала к помойке, стараясь никому не попасться на глаза, чтобы не нарываться на новое вранье. Возвращаясь, я лицом к лицу столкнулась с мамой.
– Маш! Что ты на себя напялила?
– Да это я репетирую… привыкаю к костюму… – пролепетала я, – мы в школе мюзикл ставим… про прекрасную леди.
– А-а-а… – удивленно протянула мама, – а что лучше никого не нашлось?
– Меня режиссер выбрал, – обиженно соврала я, – к нам режиссера пригласили из профессионального театра, так вот он сказал, что эта самая Элиза должна быть рыжей. Меня и взяли…
– Ну, дела…
Мы вошли в подъезд и зашли в стоявший на первом этаже лифт. Всю дорогу мама молчала и, не отрываясь, смотрела на меня, словно пыталась отыскать то, что другие разглядели, а она не заметила. Время, которое мы ехали от первого до нашего пятого этажа показалось мне вечностью. Наконец, двери открылись, и я поспешила выйти из лифта.
– Надеюсь, ты собрала свои вещи? – спросила вдруг мама.
– Вещи? Зачем? – спросила я, ковыряя ключом замочную скважину.