Шляпа волшебника

Янссон Туве Марика

– Свет будет гореть всю ночь! Каждый должен находиться в состоянии немедленной боевой готовности. Снусмумрик должен ночевать дома. – Все это было жутко интересно. Муми-папа щелкнул по ящику комода и сказал: – Мы не дадим вас в обиду!

Ящик безмолвствовал. Муми-папа вытянул его, чтобы посмотреть, не похищены ли уже Тофсла и Вифсла. Но они мирно спали. Чемодан лежал с ними рядом.

– Пожалуй, нам тоже можно лечь спать, – сказал Муми-папа. – Только вооружитесь все до одного!

Не на шутку встревожась и болтая

без умолку, все разошлись по своим комнатам, и мало-помалу в Муми-доме водворилась тишина. Только на столе в гостиной одиноко горела керосиновая лампа.

Часы пробили двенадцать. Потом час. В самом начале третьего Ондатру пришла нужда прогуляться на двор. Он сонно прошлепал на веранду и в величайшем изумлении остановился перед диваном, преградившим ему путь. «Это еще что за выдумки!» – пробормотал Ондатр и решительно приступил к дивану. И, разумеется, тут сработал звонок тревожной сигнализации, который установил Муми-папа.

Дом в мгновение ока наполнился криками, выстрелами и топотом множества ног. Все ринулись в гостиную, вооруженные кто чем – топорами, ножницами, камнями, лопатами, ножами, граблями, – и в удивлении остановились перед Ондатром.

– Где Морра? – воскликнул Муми-тролль.

– Это я, – сердито отозвался Ондатр. – Мне надо выйти. Помню я о вашей глупой Морре!

– Ну так иди живей, – сказал Снорк. – И чтобы это было в последний раз, слышишь?

Он настежь распахнул дверь веранды, и тут все увидели Морру. Все-все. Она неподвижно сидела на садовой дорожке перед крыльцом и смотрела на них круглыми, без всякого выражения глазами.

Она была не особенно велика и не особенно грозна с виду. Она была лишь чудовищно омерзительна и, казалось, могла прождать так целую вечность.

В этом-то и заключался весь ужас.

Никто и не подумал напасть на нее. Она посидела еще с минуту на месте, потом скользнула прочь во тьму сада. Земля, где она сидела, замерзла.

Снорк захлопнул дверь и встряхнулся.

– Бедные Тофсла и Вифсла, – сказал он. – Хемуль, сходи посмотри, не проснулись ли они.

Они проснулись.

– Она ушласла? – спросил Вифсла.

– Списла спокойсла, – сказал Хемуль.

Тофсла тихо вздохнул.

– Славсла богсла! – сказал он и, задвинув чемодан поглубже в ящик, снова заснул.

– Ну что, нам можно снова лечь? – спросила Муми-мама, отставляя в сторону топор.

– Ложись, – сказал Муми-тролль. – Мы со Снусмумриком покараулим вас до зари. Только сумку для верности спрячь, пожалуйста, под подушку.

Они сели вдвоем в гостиной и до самого утра резались в покер. А Морра в ту ночь больше не показывалась.

Наутро в кухню с озабоченным видом вошел Хемуль и сказал:

– Я говорил с Тофслой и Вифслой.

– Ну что там еще? – со вздохом спросила Муми-мама.

– Все дело в чемодане, это за ним охотится Морра, – ответил Хемуль.

– Экое

чудовище! – воскликнула Муми-мама. – Отнять у малюток последние вещички!

– Так-то оно так, – сказал Хемуль. – Да вот есть осложняющее обстоятельство. Похоже, чемодан-то принадлежит Морре.

– Гм… – произнесла Муми-мама. – Обстоятельство и вправду отягчающее. Надо поговорить со Снорком, он такой мастер наводить во всем порядок.

Снорк живо заинтересовался.

– Случай чрезвычайный, – сказал он. – Созываем собрание. Явка в три часа под сиреневыми кустами, будем решать вопрос.

Был чудесный теплый день, полный душистого аромата цветов и гудения пчел. Как нарядный букет, стоял сад в сочных красках позднего лета.

Между кустами натянули гамак Ондатра с объявлением: «Морра обвиняет». Снорк, в парике из древесной стружки, сидел на ящике и ждал.

Всякому было видно, что это судья. Прямо напротив, за перекладиной, недвусмысленно изображавшей скамью подсудимых, сидели Тофсла и Вифсла и ели вишни.

– Прошу назначить меня обвинителем, – сказал Снифф. (Он никак не мог забыть, что Тофсла и Вифсла обозвали его старой облезлой крысой.)

– В таком случае я буду их защищать, – сказал Хемуль.

– А я-то, а я-то! – воскликнула фрекен Снорк.

– А ты будешь Голос народа, – сказал ее брат. – Члены Муми-семьи будут свидетелями. Что касается Снусмумрика, то он может вести протокол судебного заседания. Только по всем правилам.

– Позвольте спросить, а почему нет защитника у Морры? – поинтересовался Снифф.

– В этом нет нужды, – сказал Снорк. – Морра права. Ну как вы там, все готовы? Начинаем. – И он трижды стукнул по ящику молотком.

– Тысла все понимасла? – спросил Тофсла.

– Совсем ничегосла, – ответил Вифсла и плюнул в судью вишневой косточкой.

– Высказываться будете тогда, когда вас спросят, – сказал Снорк. – Отвечайте только «да» или «нет» – и ничего больше. Кому принадлежит вышеозначенный чемодан – вам или Морре?

– Дасла! – сказал Тофсла.

– Нетсла! – сказал Вифсла.

– Запиши: подсудимые противоречат друг другу! – воскликнул Снифф.

Снорк застучал по ящику.

– Тихо! – крикнул он. – Спрашиваю в последний раз – чей это чемодан?

– Насла! – сказал Вифсла.

– Они говорят, что чемодан их, – перевел Хемуль. – Утром они утверждали обратное.

– В таком случае не может быть и речи о том, чтобы отдать его Морре, – с облегчением произнес Снорк. – Жаль только, все мои старания пошли впустую.

Тофсла потянулся к Хемулю и что-то шепнул ему на ухо.

– Вот что говорит Тофсла, – сказал Хемуль. – Только Содержимое чемодана принадлежит Морре.

– Ха! – сказал Снифф. – Так я и думал. Все просто, как апельсин. Морре надо вернуть Содержимое, а эти свиномордии пусть остаются при своем тухлом чемодане.