Шлюха
Шрифт:
— Ты тоже приложила к этому руку, — закричал Пэкстон, злость заменила моего утешающего мужа. Какой он фальшивый.
— Держись подальше от меня. Я сама все решу, — уверила я, обойдя его, и ушла подальше от него.
Я легла поверх одеяла и плакала, пока не выбилась из сил. Так в слезах я и заснула. Просто хотела, чтобы все это прекратилось. Почему у нас не могло быть все хорошо? Теперь настало мое время. Я это заслужила, черт возьми.
В три часа ночи мои глаза раскрылись до невозможного широко, небывалая паника охватила меня.
— Боже! Что
Он прозвенел четыре раза, прежде чем она ответила.
— Гэбби?
Как только я услышала ее голос, снова разрыдалась. Ах! Почему я продолжала это делать?
— Ми, я выбросила его. Магии больше нет. Я выбросила его в океан.
— Габриэлла, что, ради Бога, ты несешь?
— Камень Пэкстона. Я забрала его у него с руки и выбросила в океан. Я не хотела. Я была расстроена.
— Гэбби, успокойся. Это просто старая индейская сказка. Это даже не настоящий гематит. Он искусственно созданный, механическим способом. Процедура включает в себя нагревание и охлаждение гематита, пока он прикреплен к очень сильному магниту. Это выдумка, Гэбби. Я придумала ее.
— Нет, неправда. У Вандера тоже такой есть. Моя мама дала их нам с Иззи, когда мы были маленькие. Потому я выбросила камень Пэкстона в океан. Потому что он так поступил с моим. Это правда. Так сказала моя мама.
— Это старая сказка индейцев, Гэбби. Вот и все. Вам всем нужно было во что-то верить. Это правда, потому что вы сделали эту историю правдой, потому что вы собирались по вечерам, потому что любите друг друга, а не потому, что вам нужна была магия. Все дело в сплочении семьи, а не в камнях, Гэбби.
— Но у Пэкстона был волшебный камень. Наши не держались без него.
— Это наука, вот и все. У Пэкстона был камень больше других, само собой, в нем было больше силы. Больше магнитной силы. Я принесу ему другой. Хорошо?
— Хорошо, прости, что разбудила, Ми.
— Не нужно извиняться. Можешь звонить мне в любое время дня и ночи. Мы друзья.
— Спасибо, Ми.
— Обращайся, зайка. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, извинись за меня перед Ником за то, что разбудила.
— Он не проснулся. Я помогаю младенцам родиться, помнишь? Он привык к подобным звонкам.
Я усмехнулась и повесила трубку, чувствуя себя немного подавлено, а после и глупо. Я никогда не верила в эту глупую магию. Я пошла в ванную, почистила зубы и выпила две таблетки снотворного. У меня было пять часов до того, как мои дети захотят есть, и думать я больше не хотела. Мне нужен был покой.
Следующим утром, когда проснулась, я чувствовала себя словно в тумане. Солнце светило высоко в небе, сообщая мне, что я намного проспала время кормления. А значит, Пэкстон не пошел на работу, он остался дома с детьми. Это тоже разозлило меня. Мне не нужно было, чтобы он пропускал работу из-за нестабильной жены. Я закачала головой, позволяя злости укорениться, когда увидела, который был час. Начало одиннадцатого. У Вандера через два часа медосмотр
Я быстро спустилась по лестнице, позволяя злости расти с каждым шагом. Я почесала голову, увидев детей на патио, таскающих куски бетона, выброшенные на задний двор, но Пэкстона видно не было. Налила себе чашку теплого кофе и поставила его в микроволновку.
— Этот слишком большой, Роу, ты поранишься. Пусть папа носит большие.
— У нас будет водная горка, мама. Так сказал папа, — объяснила Офелия, воодушевленная новым водным развлечением.
— Я слышала. Обуйся, пока не уронила эти камни себе на ноги. Скоро вам придется вернуться в дом и привести себя в порядок. Нам нужно отвезти сегодня Вандера на осмотр, — сказала я, и одновременно запищала микроволновка.
— Дядя Пэкс перенес его, — произнес Вандер, едва уделяя мне время. Он был занят тайным туннелем и спорами с Фи о том, где должна быть стена для лазания.
Я отпила кофе, негодуя из-за Пэкстона. Уверена, он сделал это от доброты его фальшивого сердца, но где был он сам? Я уже собиралась отправиться на звук голосов, когда ко мне присоединилась Роуэн. Звуки были похожи на телевизор, но Пэкстон не смотрел телевизор днем. Возможно, в выходные, но никогда в будние дни.
— Ты оставила включенным телевизор?
— Нет, но я больше не хочу, чтобы Вандер здесь жил, — заявила Роуэн, нахмурившись, и с силой захлопнула за собой стеклянную дверь.
— Почему?
— Потому что не он должен выбирать, где будет тайное убежище. Он не часть нашей семьи. Я хочу, чтобы он ушел. Вот почему, — произнесла она, взбираясь на стул, злая, словно гремучая змея.
— Разве папа не говорил вам всем выбрать что-то особенное для водной горки?
— Да, но я хочу тайный туннель. Я должна получить его, потому что ты не его мама, а мой папа — не его папа. Он мне не нравится.
— Меня это расстраивает, Роу-Роу. Мама Вандера не может прийти к нему, а его папа умер. Мы его единственная семья. Я хочу заботиться о нем так же, как забочусь о вас, потому что люблю его.
Роуэн посмотрела на свои пальцы и выковыряла грязь из-под ногтей.
— Но ты не его мама.
— Роу, посмотри на меня.
— Что?
Я улыбнулась и напомнила ей о том моменте, когда появилась в ее жизни.
— Твоя мама тоже не могла заботиться о тебе, но я могла, и я так сильно люблю тебя. Подумай и о чувствах Вандера, солнышко. Знаю, это сложно, но у Вандера сейчас нет мамы, он нуждается в нас. Ты можешь понять это?
— Да, хорошо, — ответила она искренне.
— Молодец. Так скажи, почему у вас не может быть двух тайных туннелей?
— А можно?
— Твой папа может построить что угодно. Конечно, можно.
Роуэн ушла от меня, не сказав мне ни слова, но прокричала Вандеру, что у них может быть два тайных туннеля. Улыбаясь, я пошла на звуки, раздающиеся из гостиной.
— У Вандера осмотр через два часа. Почему ты не разбудил меня? — спросила я, когда увидела Пэкстона, стоящего за диваном.