Шмяк! (Бац!)
Шрифт:
– «Кумская долина, юбилейный выпуск», – прочел он. – Но мы не хотим, чтобы они ее вспоминали! Мы хотим, чтобы ее забыли!
– Это всего лишь марки, сэр, – сказала Шелли. – Нет закона против марок…
– Значит, должен быть закон против идиотов!
– Если бы он был, сэр, мы бы каждый день работали сверхурочно. – Шелли ухмыльнулась.
Ваймс слегка расслабился.
– Да, да, и не успели бы понастроить достаточно камер. Помнишь ту марку с запахом капусты? «Пошли эмигрировавшим детям знакомый запах родины!» Они буквально самовозгорались, если сложить кучку побольше!
– Я до сих пор не могу вывести запах с одежды, сэр.
– Думаю,
– Я сложила их в шкафчик номер четыре и оставила ключ в замке, – ответила Шелли.
– Но Шнобби всегда ворует все, что не… – начал Ваймс.
– Вот именно, сэр, – радостно откликнулась Шелли. – Я их уже несколько недель не видела.
Со стороны столовой донесся грохот, а потом крик. Какая-то часть души Ваймса – притом немалая, – которая жила в ожидании первого взрыва, заставила его бегом пересечь кабинет, пронестись по коридору и ворваться в столовую с такой скоростью, что пыль за спиной встала столбом.
Взгляду командора предстала живая картина, участники которой воплощали различную степень вины. Один из деревянных столов был перевернут, еда и дешевая посуда валялись на полу. С одной стороны стоял констебль Слюда (тролль), стиснутый между констеблями Флюоритом и Сланцем (троллями же), с другой – констебль Треснувщит (гном), которого удерживали, оторвав от земли, капрал Шнобби (предположительно человек) и констебль Хэддок (несомненно человек).
За другими столами тоже находились стражники, застигнутые в тот момент, когда они начали приподниматься. В тишине слышался звук, который можно было различить, лишь специально навострив уши, – это руки, застывшие в дюйме от оружия, медленно опускались обратно.
– Так, – в звенящей пустоте произнес Ваймс. – И кто бессовестно соврет первым? Капрал Шноббс?
– Ну, это, мистер Ваймс, – сказал Шнобби Шноббс, опуская онемевшего Треснувщита наземь. – Э… Треснувщит взял… э… ну да, взял по ошибке кружку Слюды… и… мы все заметили и вскочили… ну да… – успешно преодолев наиболее неловкий момент, Шнобби набирал обороты. – И кто-то опрокинул стол… потому что… – на лице капрала застыло выражение добродетельного идиотизма, – потому что он бы ведь обжегся, если бы хлебнул тролльего кофе, сэр.
Ваймс мысленно вздохнул. Глупая, нелепая отговорка, впрочем, не из худших. Для начала, в нее невозможно было поверить. Никакой гном по доброй воле не притронется к тролльему эспрессо, который представляет собой расплавленную химическую бурду, посыпанную сверху ржавчиной. Все это знали – точно так же, как знали, что Ваймс заметил в руках у Треснувщита занесенный топор, а у констебля Сланца – дубину, которую тот выкручивал у Слюды.
И все знали, что Ваймс вполне способен уволить первого же чертова идиота, который не вовремя шелохнется, а заодно, возможно, того, кто просто стоит рядом.
– Значит, вот как было дело? – уточнил Ваймс. – Значит, никто, например, не отпустил дурацкую шуточку в адрес коллеги-констебля и его собратьев по крови? Никто не совершил маленькую глупость вдобавок к большому бардаку, который сейчас творится на улицах?
– Ничего такого, сэр, – ответил Шнобби. – Просто небольшая… неприятность.
– Чуть не произошел несчастный случай, да?
– Дасэр!
– Нам тут не нужны несчастные случаи, не так ли, Шнобби?
– Нетсэр!
– Никому из нас не нужны несчастные случаи, я так полагаю, – добавил Ваймс, обводя взглядом комнату, и с мрачной радостью отметил, что некоторые констебли буквально вспотели, отчаянно стараясь не двигаться. – Они с такой легкостью случаются, если думать о чем-то, кроме работы… Всем понятно?
Послышалось общее бормотание.
– Не слышу!
На сей раз зазвучали вариации на тему «дасэр».
– Так, – подытожил Ваймс. – Теперь убирайтесь отсюда и поддерживайте порядок, потому что, черт возьми, здесь вы уж точно не этим занимаетесь.
Он с особой яростью уставился на Треснувщита и Слюду и зашагал обратно в кабинет, где чуть не столкнулся с сержантом Ангвой.
– Простите, сэр, я только что узнала… – начала она.
– Я все уладил, не беспокойся, – ответил Ваймс. – Но подступило уже близко.
– Некоторые гномы дошли до ручки, сэр. Я чую.
– Фред Колон тоже, – сказал Ваймс.
– Не думаю, что дело только в Бедроломе, сэр. Тут что-то… гномье.
– Да уж, это никак из них не выбьешь. И теперь, когда хуже уже некуда, изволь общаться с чертовым вампиром!
Ваймс слишком поздно заметил настойчивый взгляд Ангвы.
– Я так понимаю, речь обо мне, – негромко произнес кто-то позади него.
Фред Колон и Шнобби Шноббс, которым наскучил продолжительный обеденный перерыв, неторопливо шагали по Главной улице – так сказать, проветривали униформу. Случилось столько всего, что, возможно, не стоило торопиться обратно в Ярд.
Они шли как люди, в чьем распоряжении все время мира. Это и вправду было так. Они выбрали Главную улицу, потому что она была широкой и людной и на ней попадалось не слишком много гномов и троллей. Расчет безошибочный – во многих районах гномы и тролли сейчас слонялись или, как вариант, стояли компаниями, на тот случай, если кто-нибудь из этих бродячих ублюдков попытается поднять бучу в их квартале. Что ни день случались небольшие вспышки. В таких местах, с точки зрения Шнобби и Фреда, порядка было мало, поэтому какой толк стараться поддерживать то немногое, что еще осталось, не правда ли? Никто не станет сторожить овец там, где резвятся волки, ведь так? Само собой разумеется. Это просто глупо. В то время как на Главной улице – масса порядка, который, самоочевидно, нужно охранять. Здравый смысл подсказывал, что так оно и есть. Элементарно, как дважды два, хотя, впрочем, у Шнобби всегда были трудности с арифметикой.
– Дело скверное, – на ходу сказал Колон. – Я еще никогда не видел гномов такими.
– Ну, перед готовщиной Кумской битвы всегда нелегко, – заметил Шнобби.
– Да, но Бедролом их здорово взбудоражил, ей-богу. – Колон снял шлем и вытер лоб. – Я сказал Сэму, что, мол, вижу это в воде, и он впечатлился.
– Да уж, – согласился Шнобби. – Такое кого угодно впечатлит.
Колон постучал по переносице.
– Будет буря, Шнобби.
– На небе ни облачка, сержант.
– Фигура речи, Шнобби, фигура речи… – Колон вздохнул, искоса взглянув на приятеля, и продолжал уклончивым тоном человека, у которого что-то на уме: – Кстати говоря, Шнобби, еще одно дело, о котором я хотел с тобой поговорить как мужчина… – последовала чуть заметная пауза, – с мужчиной.