Сходняк
Шрифт:
— Степан! — выдохнул Варяг с волнением. — Это я!
В трубке послышался возглас не то удивления, не то радости.
— Владик! Мать твою, так ты живой! Ну, бляха-муха! Где ты? Чижевский с тобой?
Непохоже на Сержанта, чуть улыбнулся Варяг, вон как рассиропился.
— Степан! Живой я, живой. Где я, скажу после. Ты мне лучше сам скажи, что происходит! Где мои? — Он осекся. По привычке, которую время еще не успело ст реть из памяти, он едва не спросил: «Где мои Света и Олежка». — Что вообще делается? И при чем тут Чижевский?
— Как при чем? — не на шутку изумился Сержант -Он
— На шоссе Энтузиастов? — Тут Варягу пришел череп удивляться. — А откуда он узнал? И чего же так поздно? Сержант досадливо крякнул:
— Да как ты пропал, тут такое началось… Чижевского чуть не повязали, он месяц-полтора скрывался, из Москвы даже уехал. Я ему ксиву справил — и он залег на дно в Финляндии. А как вернулся, так начал поиски. И вот только сегодня установил, где тебя держат, — поехал туда… А я, ей-богу, думал, что это он тебя оттуда выковырял.
— Да нет, Степа, это я сам себя выковырял… — рассеянно заметил Варяг и настойчиво повторил вопрос:
— Так как там мои -Лиза, Лена?…
— Плохи дела, Владик, — упавшим голосом ответил Сержант. — Совсем плохи.
Как только ты пропал… Сколько же прошло месяцев?…
— Четыре месяца. Сержант! — перебил его Варяг.
– Да ты говори, не тяни!
— В тот же вечер, как ты погорел на сходняке, менты налетели на «Госснабвооружение», устроили там грандиозный шмон и Лену твою арестовали.
— Как «арестовали»? — закричал Варяг, вскочив из теплого кресла, и едва не выронил телефонную трубку из руки. — Кто ее арестовал? За что?
— А то ты сам не знаешь, как у нас арестовывают. И за что, — горько заметил Сержант. — По некоторым сведениям, Лену отправили в какое-то хитрое СИЗО под Волоколамск. А где дочка твоя, вообще неизвестно. На Никитину Гору тоже в тот вечер наехали — люди Чижевского, их там двое было всего, полегли.
Перебили их, и дочка твоя пропала. И хуже всего, Владислав, что я тебе не могу сказать, куда она делась. Чижевский не знает… Похоже, наезд на тебя был организован размахом и загодя. И вряд ли сами воры до такого могли додуматься.
Видно, опять твои друзья в погонах принялись тебя лечить…
Варяга охватило отчаяние. Он уронил руку с зажатой телефонной трубкой и бессильно сел в кресло. Неужели и этих двоих у него отнимает злая судьба?
Неужели опять ему предстоит испытать жестокую тоску утраты? Мало им Светланы и Олежки, мало им отца Потапа и его племянницы Елены — теперь и этих двух овечек решили у него отнять… Что за сучья жизнь!!
В трубке слышался слабый голос Сержанта, который безуспешно просил его отозваться.
— Я здесь, — глухо проговорил Варяг, поднося трубку к уху. — Дальше что.
Что с конторой?
— В «Госснабвооружении» теперь новые хозяева.
— Воры? — жестко бросил Варяг.
— Нет, государевы люди. Платонов, гендиректор, взял себе в заместители… на твое, стало быть, место… какого-то хмыря в синей фуражке.
Отставной генерал ФСБ. Он теперь там все колеса крутит. Сейчас вообще синепогонные многие дела крутят… Ну да ладно, увидимся, расскажу…
— Ладно, — перебил Варяг. — Чижевский где? — Так он поехал тебя вызволять из каменного меш-ка, — впервые за все время разговора усмехнулся Сержант. — Он и его великолепная тройка: Абрамов — Усманов — Лебедев.
— Ага, это те самые, которые меня на Дмитровском тогда проворонили! — злобно отреагировал Варяг.
— Напрасно ты, Владислав! Ребят в тот вечер тоже едва не взяли за жабры.
Они еле ноги унесли. Их выследите до того, как ты туда подъехал…
Варяг молчал, размышляя, что предпринять. Деиствовать надо было стремительно и решительно. Процгп четыре месяца со дня его «задержания», и за эти мес цы, конечно, многое могло произойти.
— Вот что, Степа, свяжись срочно с Валерьянычеш пускай он тебя заберет — и приезжайте немедленно сюда вдвоем… — Варяг подумал, стоит ли по телефону называть свое местонахождение, — эта линия могла стоять на «прослушке» у ментуры или гэ-бэ. — Скажи ему так надо подъехать к Перовскому парку. Там есть стадион. Пусть там ждут — к ним подойдет человек от меня.
— Когда? — задал Сержант совершенно естественный вопрос.
Варяг посмотрел на стенные часы. Было без четверти четыре. Встречу надо было назначать часов на семь, лучше на восемь — он тогда успеет немного поспать.
— Скажи Валерьянычу, пусть он свой выигрыш в казино на Кипре в прошлом году разделит на десять и прибавит два.
Летом Варяг возил Чижевского на Кипр отдохнуть, после напряженной охоты за Колей Радченко. Тогда Николай Валерьянович выиграл в казино шестьдесяг кипрских фунтов и ужасно этим гордился. Шестьдесят поделить на десять плюс два — как раз восемь. Он поймет.
— Ну все, Степа. До встречи!
Глава 34
Положив трубку на рычаг. Варяг позвал дядю Сему. Тот уже принес ему серые брюки, чистую голубую рубашку и носки и теперь подал на подносике хлеб, несколько кусков корейки, сыр и огурец.
— Извините, Владислав Геннадьевич, у меня нет разносолов. Сам я к этому делу равнодушен, вот разве что Шамильку балую…
— Спасибо, дядя Сема. Мне и это будет съесть в охотку. Я прошу тебя об одолжении. — Варяг встал и переоделся. Рубашка едва сошлась на его широкой груди, брюки тоже застегнулись с трудом. Верно, это была какая-то старая одежда покойного Медведя. — Ко мне должны приехать мои люди. Они будут к восьми в Перовском парке. Там есть стадиончик. Отправляйся туда со своим Шамилем — ну, как будто собаку выгуливаешь. А как их увидишь, подойдешь, скажешь заветное слово и попросишь идти за тобой следом. Да скажи им, пусть хвост не приведут!
— И что за заветное слово? — глаза старика засвети-wcb: видно, ему была в кайф эта игра в казаки-разбойники.
— Скажи: "Варяг передает привет из казино «Кипрская рулетка».
— Лады. — Дядя Сема постоял, помялся и вдруг, понизив голос, сообщил:
— Да, знаете, Владислав Геннадьевич, какое дело… Ведь эта дача — ваша!
— Как то есть моя? — не понял Варяг.
— Да ведь Георгий Иванович, когда умирал, царствие ему небесное, составил завещание и вам, Владислав Геннадьевич, отписал этот дом и участок.