ШОК-Н-ШОУ
Шрифт:
— Так ведь это очевидно, Глория! — воскликнул Сергей. — Опять-таки записные книжки Вениамина найдены у Барчука. Он хороший актер и, наверное, выкрутится. Но я на двести процентов уверен, что он организовал эти два убийства.
— А я в этом совсем не уверена, — сказала Глория. — Зачем ему это?
— Да кто их знает, этих барчуков! — Ежик сжал кулаки. — Не поделили что-то. Вот Марфу они точно не поделили. Из-за этого не убивают, но может быть, у них еще какие-нибудь общие дела были.
— Ты скопируй мне дискету, — попросила Глория, стараясь сохранять спокойный тон. — Я ее на сон грядущий еще раз посмотрю.
— Ты уже уходишь? — растерялся Ежик.
— А ты мне еще что-нибудь хочешь показать?
— Я думал, мы еще… поболтаем… — голос Ежика дрогнул.
— О чем?
— Да так просто…
— Так просто болтать — зря время терять, — сказала Глория безо всякого выражения. — Эту присказку бабушка мне напоминать очень любила. В результате ее воспитания я теперь просто болтать
— Глория!.. — срывающимся тенором выкрикнул Сергей, хотя «природным» его голосом был баритон. — Неужели ты не видишь, что… что только я смогу тебя защитить?
— От кого? — спокойно спросила она. — И от чего?
— От всего и от всех, — выдохнул он с шумом. — На меня ты можешь положиться.
— Я приму это к сведению, — кивнула она. — Ты делаешь копию или нет?
— Делаю, — пробурчал Ежик и стал рыться в ящике стола в поисках чистой дискеты.
А Глория потерла виски, потому что голова раскалывалась на тысячу кусочков, и попыталась сосредоточиться, что получалось плохо.
Несколько минут назад она посмотрела любительскую видеозапись, на которой Гриша Барчук гулял по побережью залива с Вениамином Молочником и каким-то парнем, чем-то напоминающим Веню. Нет, не так. Очень многим этот парень напоминал покойного поэта. Комплекцией, походкой, лицом. Только вот одно было очень серьезное отличие — юноша, похоже, был не от мира сего. И не так, как поэты. А вообще… не в себе… У него подрагивала голова, улыбка его была бессмысленной, а улыбался он почти все время. Как бешеный пес, он набрасывался на пустые бутылки и банки, валявшиеся на песке и возле урн, мычал что-то нечленораздельное, по подбородку его текли слюни, и еще он все время почесывался, как маленькая обезьянка. Допустить, что этот человек мог сейчас играть «тень отца Гамлета», то есть — Молочника, было невозможно. Занятен был эпизод, где Гриша сидел в лодке на корме, а рядом сидели Веня и этот парень. Парня явно загримировали под Молочника, и на первый взгляд было трудно понять, где Веня, а где охотник за бутылками. Впрочем, приглядевшись, конечно, запросто можно было их отличить. И напрасно Вениамин старался исторгнуть из уст слюну и дергать головой. Бессмысленности во взгляде ему так и не удалось добиться.
— Глория, — позвал ее Ежик и оторвал от раздумий, которые уже было подходили к какому-то логическому выводу. — Я копию сделал. А зачем она тебе?
— На память, — сказала Глория и поднялась.
— Подожди, — попросил он. — Я хочу тебе кое-что сказать. Вернее, спросить. Когда все это закончится, ты что собираешься делать?
— Поеду домой, естественно, — ответила она. — Как будто ты не знаешь. Я не собираюсь делать карьеру в шоу-бизнесе. И не могу.
— У меня есть другое предложение, — решительно проговорил он. — Выходи за меня замуж.
Глория не удержалась и хмыкнула.
— Это только на первый взгляд кажется смешным, — жалобно проговорил он. — Но я — совсем неплохая партия. Ты просто еще ничего не знаешь. А я очень перспективный жених. И уж всяко лучше всех женихов из Октябрьска.
— Чем? — Глория не на шутку разозлилась. Ежик никогда не позволял себе подобных объяснений и предложений. Он ведь знал, как она к нему относится. Так зачем же он такие разговоры заводит?! — тем, что скоро сядешь за решетку? Или ты забыл, что находишься под следствием? Или надеешься выиграть путевку в жизнь, как выражается Марфа Король? Но, ей-Богу, поп-звезды меня совершенно не интересуют. Как и осужденные.
— Ты дура! — сорвался Ежик и забегал по номеру. — Я — гений! И вовсе не в шоу-бизнесе. Я смогу обеспечить тебе такую жизнь, которая не снилась этим Барчукам и Королям. У тебя будет все, что ты захочешь. Понимаешь?!! Все!!! Хочешь жить в Октябрьске? Пожалуйста. Я куплю тебе Октябрьск. Он будет твоей вотчиной. Но может быть, имеет смысл присмотреть место для житья получше? Где-нибудь в Калифорнии? Или в Комарово? В Репино? Хочешь, я куплю тебе этот пансионат? На память о не совсем удачно проведенном времени. А?
— Придурок, — тихо сказала Глория. А выйдя из номера Ежика, подумала, что следует, наверное, пожалеть своего бывшего одноклассника. Что-то он совсем с катушек съехал, если гением себя называет.
3
«Актеры не умеют хранить тайн и все выбалтывают».
Барчук молчал, как партизан, несмотря на то, что они распили еще одну бутылку из презентованного Грише ящика. Вернее, пил, в основном, Гриша. Перепелкин пригублял. Но и этого оказалось достаточно, чтобы он сдался и отстал от Барчука. Отстал, потому что, во-первых, тот молчал, как партизан, во-вторых, жутко клонило в сон, а в-третьих, на Григории Барчуке версии не заканчивались. И их надо было крутить. И еще видео досматривать. И еще мысли додумывать. А они роились в голове хаотично и не хотели выстраиваться логическим клином. В общем, напился Алексей Викторович. Но помнил, что он на службе находится. А следовательно, должен работать. Несмотря на поздний час.
Лежачая поза работе не мешает, подумал Перепелкин, настраивая видеомагнитофон и вставляя в него очередную кассету из «завалов». Остальные кассеты он сбросил на ковер. Улегся на кровать и щелкнул пультом. «Господи, как мало может сделать один следователь в сутки, — подумал он с отчаянием. — А ведь сколько работы. Для такого дела нужно, как минимум три следователя и три десятка оперативных работников. Следователи просматривали бы материал, опрашивали бы народ под протокол, а опера обзванивали Оль, Аль, Тань и Маш… Разрабатывали бы биографии покойного поэта, его супруги, подозреваемых и прочих фигурантов. Совершенно непонятно, почему начальство не дает мне никого, да еще и просит ходить на цыпочках. Неужели никто не заинтересован, чтобы дело раскручивалось? Судя по всему, нет, никто не заинтересован. А почему?»
Тем временем, на экране появилось изображение. Дата в нижнем правом углу соответствовала дате смерти Молочника. «Ага, — сказал себе Перепелкин. — Криминальный сюжет, который потом частично пошел в эфир. Я его даже смотрел по телеку, потому что мне тогда звонил Игорь и попросил посмотреть. Но тогда я его смотрел исключительно как телезритель-обыватель…»
После традиционной заставки — Гриша Барчук смотрит в телескоп и загадочно улыбается — крупным шрифтом пошли титры «Звездолет. Экстренный выпуск». Сразу же после этого камера показала, как двое санитаров в синей униформе выносят из номера носилки с накрытым простыней телом. За кадром скорбным и сдержанным тоном Григорий Барчук поведал зрителям о трагедии, случившейся в здании, где проводятся съемки программы «Звездолет». Потом на экране появился Игорь Мушкин, снятый крупным планом, он не скрывал подробностей убийства: и о том, что оружие преступник оставил в номере, и о том, что пуля попала прямехонько в затылок Молочнику, и о том, что убийца вряд ли появился со стороны — по сведениям охраны никого из посторонних в здании пансионата не было. Перепелкин удивился такой разговорчивости коллеги — обычно на первом этапе следствия подобного рода обстоятельства не объявляются. Далее, вперемежку с красивыми видами побережья (зачем демонстрировать красивые картинки в таком сюжете, Алексей Викторович никак в толк взять не мог), шли интервью с участниками шоу. Мальчики и девочки, слегка испуганные и возбужденные, делились своими версиями случившегося и рассказывали о том, каким покойный поэт был замечательным и талантливым человеком. Версию о присутствии маньяка на территории пансионата первой высказала в камеру Оксана Лобода. С круглыми от ужаса глазами она жаловалась ведущему, что теперь боится оставаться в номере одна, что не может спокойно репетировать, поскольку от волнения у нее совершенно сел голос, и что в каждом из телевизионных работников и «звезд» ей видится преступник. Марфа Король сообщала зрителям, что у ее супруга не было врагов, Глория Кошелкина со слезами на глазах рассказывала, как любил Вениамин Молочник прогуливаться вечерами по берегу моря, Сергей Петров поведал, что пришел к поэту, чтобы взять текст новой песни, Костя Вацура и Дима Краев хором вещали, что Молочник был «клевым» мужиком, только уж больно не от мира сего, Лена Петрухина охала и всхлипывала в камеру, так ничего толком и не сказав, а Аня Ласточкина флегматичным тоном высказала предположение о том, что поэта «заказали» конкуренты, «ну, типа как Сальери убил Моцарта» — так она выразилась. Потом Григорий Барчук столь же скорбным тоном объявил, что, несмотря на ужасное событие, съемки «Звездолета» прекращены не будут, что следствие обязательно выяснит мотивы преступления и найдет убийцу. «Благо, убийца находится среди нас», уверенно проговорил он. «Почему они так решили? — недоумевал Перепелкин. — Почему завели разговоры о маньяке? Если это был профессиональный убийца, то ему ничего не стоило проникнуть в здание, обведя вокруг пальца охрану. Или это просто рекламный трюк, дабы подогреть зрительский интерес к проекту и внести в съемки драматическую ноту? Если это так, то создатели передачи достигли нужного эффекта. Дальнейшие кадры подробно демонстрировали нервные срывы, истерики, проявления страха и подозрительности у участников «Звездолета». Вот Лена Петрухина репетирует песню с аккомпаниатором и вдруг резко оглядывается и визжит. Как выясняется, в помещение вошел всего лишь музыкальный редактор, но Пампушка срывающимся голосом утверждает, что ей показалось, как в дверной щели показалось дуло пистолета. «Это не пистолет, это ноты!» — пытается успокоить ее музыкальный редактор и размахивает перед ее лицом листом, свернутым в рулончик. А Лена Петрухина уже вовсю заливается слезами, выхватывает ноты, рвет их и убегает. Следующий сюжет — трое юношей стоят на лестнице и пьют лимонад от фирмы-спонсора. Один из парней убежденным тоном рассказывает своим товарищам о том, что видел в коридоре неизвестную личность в черном плаще, из-под полы которого явно торчал пистолет с глушителем. Парни, похохатывая, заявляют, что неплохо бы обзавестись бронежилетами и касками, да и выступать в таком виде на сцене в присутствии жюри. Вот камера подглядывает за разговором следователя Мушкина с Сергеем Петровым. Сергей растерян донельзя, Мушкин — напорист и деловит. «Зачем вы схватились за пистолет? — спрашивает Игорь. — Да просто так! — кричит Сергей. — Мне просто было интересно! — Странный интерес, — говорит следователь. — Тем более, при таких экстраординарных обстоятельствах».