Шок-рок
Шрифт:
Рик Нельсон вывалился из „Рок-н-буги“, за ним — Бадди Холли, левая половина его лица покраснела от крови.
— В машину! — крикнул Кларк. — Скорее в машину, Мэри!
Она нырнула на сидение, и Кларк подал „мерседес“ задним ходом еще до того, как она захлопнула дверцу. Колеса „Принцессы“ протестующе взвизгнули, из выхлопной трубы вырвалось облако сизого дыма. Мэри бросило вперед, когда Кларк резко нажал на педаль тормоза, она ударилось головой об обитый мягкой кожей приборный щиток. Мэри вытянула руку, ища пальцами ручку дверцы, Кларк выругался и включил первую передачу.
Рик
— Вы пойдете на шоу! — прокричал он.
— Пошел на хер! — отозвался Кларк и вдавил в пол педаль газа. Обычно тихий дизельный двигатель „Принцессы“ взвыл, автомобиль рванулся вперед. Но оскалившийся, ухмыляющийся мертвяк словно приклеился к капоту.
— Пристегнись! — рявкнул Кларк, когда Мэри, захлопнув дверцу, плюхнулась на сидение.
Механическим движением она загнала скобу в замок и в ужасе наблюдала, как левой рукой мертвяк схватился за „дворник“ на ее половине стекла. И начал подтягиваться. „Дворник“ сломался. Мертвяк взглянул на него, отбросил, потянулся ко второму „дворнику“.
Но прежде чем успел схватиться за него. Кларк вновь резко нажал на педаль газа, на этот раз обоими ногами. Ремень безопасности впился в тело Мэри. Ей показалось. Что внутренности сейчас вылезут у нее через горло. Зато мертвяк свалился на капота на асфальт. Мэри услышала хруст, у головы мертвяка асфальт окрасился красным.
Оглянувшись, она увидела, что остальные бегут к „мерседесу“. Возглавляла преследователей Джейнис, ее лицо горело ненавистью и возбуждением.
А перед ними повар уже сидел на асфальте. И по-прежнему ухмылялся.
— Кларк, они приближаются! — крикнула Мэри.
Он глянул в зеркало заднего обзора и нажал на педаль газа. „Принцесса“ прыгнула вперед. Мэри увидела, как сидящий на асфальте повар поднял руку, чтобы защитить лицо, и пожалела, что успела это заметить. Потому что, с лица не сходила ухмылка.
Две тонны немецкого железа ударили мертвяка и проехали по тему. Из-под днища донеслись звуки, которые напомнили ей о прогулке по осенней листве. Она зажала уши, слишком поздно, слишком поздно, и закричала.
— Не волнуйся, — Кларк мрачно смотрел в зеркало заднего обзора. — Мы не причинили ему вреда… он уже встает.
— Что?
— Попачкали одежду, ничего больше. Он же… — тут он посмотрел на нее. — Кто ударил тебя, Мэри?
— Что?
— У тебя рот в крови. Кто ударил тебя?
Она коснулась пальцем уголка рта, посмотрела на красное пятнышко, лизнула.
— Это не кровь — пирог, — она нервно рассмеялась. — Увози нас отсюда, Кларк, пожалуйста, увози.
— Этим я и занимаюсь, — он вновь смотрел на Главную улицу, широкую и, во всяком случае, пока, пустую. Мэри заметила, несмотря на электрогитары и усилители на городской площади, что вдоль Главной улицы не стоят столбы с проводами. Она понятия не имела, откуда поступало электричество в город Рок-н-ролльные Небеса (хотя… одна мысль у нее мелькнула), но уж точно не от „Орегонэнерго“.
„Принцесса“ набирала скорость, не очень
Как и Кларк.
— Это же сам Лизард Кинг, [8] — вырвалось у него.
— Я знаю. Видела.
Да, она видела. Видела со всей отчетливостью, потому что все чувства вновь обострились, превратив ее в увеличительное стекло, но она понимала, если они вырвутся отсюда, никаких воспоминаний об этом Странном маленьком городке не останется. Воспоминания превратятся в частички пепла, уносимые ветром. Так уж заведено. Человек не может сохранять столь чудовищные образы, столь чудовищные впечатления и при этом оставаться разумным, поэтому мозг превращается в пылающую печь, в которой все лишнее сгорает без остатка.
8
Джим Моррисон
Вот почему большинство людей могут позволить себе такую роскошь — не верить в призраков, подумала Мэри. Потому что, когда человека вынуждают увидеть что-то ужасающее и иррациональное, вроде головы Медузы, память об этом забывает. Должна забыть. Господи милостивый! Да если мы вырвемся из этого ада, у меня не будет другого желания, кроме как забыть обо всем.
Они увидела группу людей, стоящих у авторемонтной мастерской на перекрестке, неподалеку от выезда из города. Одетых в обычную одежду, с испугом на обычных лицах. Мужчина в замасленном комбинезоне механика. Женщина в униформе медсестры, когда-то белой, теперь заметно посеревшей. Пожилая пара, она — в ортопедической обуви, он — со слуховым аппаратом за ухом. Старики жались друг к другу, словно дети, боящиеся потеряться в глухом лесу. Мэри сразу поняла, что эти люди, как и молодая официантка, — настоящие жители Рок-н-ролльных Небес, штат Орегон. Они просто влипли в эту историю, как мухи прилипают к клейкой ленте.
— Пожалуйста, вывези нас отсюда, Кларк, — простонала Мэри. Пожалуйста, — что-то полезло вверх по горлу, она прижала руки ко рту в уверенности, что ее сейчас вырвет. Но вместо этого громко рыгнула, а во рту появился вкус пирога, съеденного в „Рок-н-буги“.
— Все будет в порядке. Не волнуйся, Мэри.
По дороге, она уже не думала о ней, как о Главной улице, потому что видела впереди выезд из города, они промчались мимо муниципальной пожарной части, мимо школы (эта цитадель знаний называлась „Рок-н-ролльная начальная школа“). Трое детей на школьной игровой площадки проводили „Принцессу“ апатичными взглядами. Впереди дорога огибала громадную скалу с закрепленным на ней щитом в форме гитары. Щит украшала надпись: „ВЫ ПОКИДАЕТЕ РОК-Н-РОЛЛЬНЫЕ НЕБЕСА. СПОКОЙНОЙ НОЧИ, ДОРОГИЕ, СПОКОЙНОЙ НОЧИ“.